Итак, продолжаю свои рассказы про житьё пацанячье в инкубаторах-детдомах.
     Детдом наш, если кто помнит из первых рассказов, на север от столицы Свердловской области - Екатеринбурга. Природа суровая, дикая, но ещё суровее и страшнее люди живущие в нашем "баторе".
     Был у нас Серёжа Глазырин - в то время ему было лет 15, но это был уже полностью законченный психопат с обострёнными садистскими наклонностями. Его трезвого боялись 99% детей нашего дома, а пьяного боялись все, даже мы - в какой-то степени числившиеся его друзьями. Ничего запретного для него не было, человек для него - одушевлённый предмет и ничего более.
     Расскажу одну, наиболее запомнившуюся мне историю.
     Это было в один из зимних дней. Все ушли на прогулку после обеда, а я, уж не помню по какой причине, гулять не пошёл и стал слоняться по зданию.
     Вдруг услышал шорохи, доносившиеся из комнаты, где жил Серёга Глазырин и ещё несколько пацанов. Захожу и вижу - Серёга лежит под одеялом, злыми глазами смотрит на меня и, что удивительно, одеяло подпирает его немалых размеров стоящий член. Узнав меня, Сергей расслабился и начал ничего незначащий разговор. Но меня то интересовало другое и я напрямую его спросил:
     - Серёга, а что у тебя с х&ем ?
     - А что?
     - Так, ведь он у тебя стоит!
     Серёга улыбнулся - скорее оскалился как волк.
     - А это я бисексом занимаюсь.
     - Чем? - не понял я
     - Бисексом! Значит, трахаю и мальчика и девочку, - ответил Глаз
     - А где же они? - глупо спросил я, ведь в комнате я больше никого не видел.
     - Эй, Кайгородовы, вылазьте!
     И тут, к моему изумлению из-под кровати Глазырина вылезли брат с сестрой Кайгородовы, лет 9-10 от роду.
     Глаз сбросил с себя одеяло и оказался под ним абсолютно голым.
     - Так, сучки, покажите Вовану, как вы мне бисекс делаете! - дал команду Глазырин.
     Близнецы, ни слова не говоря, становятся на колени по обе стороны кровати Глаза и начинают одновременно облизывать его член, здоровые яйца, промежность. Причём, вылизывают старательно, быстро, засовывая язычки везде, куда достают. Если девочка сосёт х&й , облизывает красную залупу, засовывает язычок в отверстие, то мальчик облизывает потные яйца, берёт их в рот. Правда, в рот он яйцо целиком взять не может, он просто натягивается на него как змея в телевизоре. Потом они поменялись и продолжили сосать.
     Серёга откровенно тащился.
     - Ну как?
     - Классно! - сказал я, хотя мне было жаль мелких. Но возражать было бесполезно, так как получил бы и я и они.
     Моя похвала подвигла Глазырина к новому творчеству в издевательствах.
     Он лёг набок, приподнял ногу вверх, и скомандовал Кайгородову:
     - В норку!
     Тот, видимо уже не первый раз, просунул голову между ног Серёги, так что оказался лицом к заднице Глаза. Серый опустил ногу и стал сжимать бёдра на шее мальчика. Близнец стал задыхаться, воздуха ему не хватало.
     - А ты чо, сука не сосёшь, чо притихла? - прикрикнул Серёга на девочку, в ужасе смотревшую на мучения брата, та стала быстро сосать и облизывать х&й мучителя.
     Глазырин, видя , что Кайгородов уже весь покраснел, задыхается, ослабил бёдра и мальчик тут же засунул голову между ягодиц Глаза. Всё было ранее отрепетировано, голова у близнеца маленькая, почти на половину она погрузилась в разрез достаточно мощной задницы Глаза. Кайгородов начал судорожно втягивать в себя воздух и всё, что скопилось в жопе Серёги. Тот не промедлил откликнуться, и пёрнул, по-моему, прямо в рот мальчика. Причём сестрёнка всё это время сосала не отрываясь. Близнец закашлялся, что вызвало радостный смех Серёги. Немного погодя, не вынимая брата из своей жопы, Серёга стал кончать в рот и на лицо сестры Кайгородовой.
     - А теперь оближите там всё как мороженку, - предложил он Кайгородовым. Сестра слизывала остатки спермы с х&я, а брат стал вылизывать очко Глаза и то ли срыгивал при этом, то ли что-то жевал.
     - Это я срать ходил недавно, а жопу не вытер, - радостно объяснил мне Глазырин. Только тут я понял, что жевал Кайгородов, мне стало так стрёмно, что я сам чуть не блеванул. Сославшись на свои срочные дела, я почти убежал из комнаты. Долго потом дышал у открытой форточки, пытаясь успокоить рвотные позывы.
     Но на этом эта история не закончилась. Видимо дальнейшие издевательства были нетерпимыми даже для Кайгородова и он пожаловался воспитателю, жаловались и другие мелкие. Глазырина наказали всеми возможными способами, и физрук даже избил его. Но Серега только затаил злобу. Он никого и никогда не прощал.
     Старшаки зимой обычно зависали в котельной, где пили брагу, самогон, выменянные на украденные в детдоме вещи. И вот в один из дней, когда самогон ко