Я был счастлив тому что сестра наконец то приедет, мы очень давно планировали эту встречу, но по разным причинам, в основном из за меня это знаменательное событие откладывалось. Она двоюродная сестра и моложе меня на 18 лет. Но такое возрастное и родственное положение совсем не мешало нам плотно общаться, правда чаще всего по телефону. Мы знали друг о друге больше чем все остальные и всегда делились самыми сокровенными мыслями и событиями из жизни. И вот долгожданный день, запланированный нами ещё в прошлом году, начал стремительно отсчитывать минуты до его начала.

На вокзал я приехал намного раньше прибытия поезда. Не смотря на ненастную погоду я почти постоянно курил на улице, волнуясь перед такой желанной встречей. Не постесняюсь сказать что я и очень боялся. Зажигая очередную сигарету я ловил себя постоянно на мысли что сестра хотела отучить меня от этой вредной привычки, известными воспитательными методами. От этого у меня под сердцем начинало сосать ложечку и как будто ощущалось жжение в ягодицах, видимо попа заранее готовилась к тому что ей предстоит. Я с детства замечал за собой странные пристрастия. С соседкой Оксанкой мы любили играть в «дочки-матери» и почти всегда мне доставалась роль дочери. Меня одевали в платье, завязывали банты, и в таком виде меня выводили в подъезд гулять. Когда я писалась и какалась, меня затаскивали в ванну, раздевали догола, мыли попу и лупили по ней же ладошкой. Разумеется писалась и какалась я понарошку, а мыли и лупили меня по-настоящему. Потом приходил «папа», опять же в исполнении Оксанки и бил меня ремнем по голой попе. От всех этих действий мы приходили в неописуемый восторг.

И вот наконец то объявили о прибивании поезда на первый путь, я быстро затянулся ещё несколько раз глубоко, и аккуратно кинув окурок в уличную урну достал «Дирол», и начал усиленно жевать сразу две подушечки. Мне почему то очень не хотелось, что бы сестра сразу учуяла от меня терпкий запах табака, с которым до недавнего времени она хотела бороться.

Дождавшись когда поезд наконец то остановится, я подбежал к вагону, и с замиранием сердца стал ждать когда выйдет Настя. Вот наконец то одной из последних она показалась из вагона, я подбежал к ней, мы оба очень были рады встрече. После приветствий, сестра взглядом показала на свои сумки, я воспринял это как приказ, и схватил их. Насте очень понравилась моя понятливость, она улыбнулась, своей милой, и в то же время уверенной и строгой улыбкой.

- Хороший мальчик. – произнесла сестра так что бы я чётко расслышал, и подтвердила свои слова почти незаметным для окружающих шлепком по моим ягодицам.

Я ощутил огромный стыд, мне тогда казалось что сложно представить более позорную вещь, чем быть отшлёпанным молодой девушкой на улице на виду у всех. Конечно позже я понял и мне было показано, что есть куда более позорные вещи, но на тот момент, если бы я умел краснеть, то был бы весь пурпурным. Я ощущал себя маленьким мальчиком, нуждающимся в строгом воспитании, и процесс этого воспитания пошел. Что меня удивляло, что пися готова была вырваться из штанов, хорошо что зимняя одежда скрывала это, но от этого мне не становилось менее стыдно.

Мы достаточно быстро добрались до дома, по дороге болтая о всяких обычных вещах, но даже не смотря на это порой от её строгого взгляда у меня мурашки пробегали по всей спине, спускались по ягодицам и в самые пяточки. Зайдя в квартиру, я аккуратно поставил сумки Насти, быстро разулся и скинул с себя куртку. Потом принял пальто сестры и повесил его на вешалку. Но сестра продолжала стоять на месте, я не сразу понял, но тут же меня осенило что я должен снять с неё сапоги. Этому помог её взгляд, к которому я начал уже привыкать как к приказу, и она указала пальчиком на сапожки. Я наклонился что бы помочь их снять, но тут же услышал жесткий властный голос сестры:

- Думаю на коленях тебе будет удобнее!

Я как подкошенный упал на колени и аккуратно снял обувь с Анастасии. Мне было жутко стыдно и неудобно, не прошло и пяти минут как я уже оказался стоящим на коленях перед ней. Одновременно со стыдом, позором и неудобством я ощущал странный восторг от происходящего, и понимал что всё так и должно быть, понимал что это моя сестрёнка и я должен с полуслова слушаться во всём её.

Пройдя в квартиру сестра немного отдохнув и согревшись высказала желание пройти в ванную комнату, я тут же приготовил ей и подал полотенце. И пока она после дороги и ночи в поезде принимала душ, я накрыл обед на кухне. Выйдя из ванной сестра похвалила меня за старания и прошла к обеденному столу, не забыв попросить что бы я выдвинул ей стул. Мы проболтали о разных вещах, пока я продолжал что то делать на кухне, тут сестра обратив внимание на мой внешний вид, велела мне переодеться, но чуть подумав добавила:

- Хотя нет, пожалуй переодеваться не стоит, у тебя дома очень тепло, ты просто разденься, из одежды я тебе ПОКА разрешаю оставить трусики, но это можешь считать маленьким бонусом, мы ведь знакомы в реале не очень долго. Дальше скорее всего и они будут лишними, всё зависит от твоего поведения и моего настроения, братик. – закончила сестра весело рассмеявшись. Я лишь скромно улыбнулся.

Сестра после того как поела сказала что пойдёт отдохнуть на диване и посмотреть телевизор, я остался убирать со стола и мыть посуду. Когда я почти закончил услышал строгий голос Насти:

- А ну как иди сюда!

Я вбежал в зал и встал на вытяжку

- Я думала ты подготовился к моему приезду, а ты даже пыль не вытер, негодник!

- Ну я готовился, честно, и убирался тоже

Тут она встала с дивана и схватив меня крепко за ухо повела к телевизору, потом опустив к столику за ним, носом ткнула в пыль, которую я не смахнул, когда убирался, к огромному теперь моему сожалению.

- А это что такое?!!! – сказала она, ещё раз ткнув меня носом в пыль, и больнее скрутив моё ухо, так что я застонал, ухо горело. Но ещё хуже было от того стыда, который я испытывал, извиваясь как маленький мальчик.

- Мда…. Видимо зря я разрешила остаться в трусиках, так ты мало что понимаешь, думаю полная нагота передо мной позволит тебе стать более старательным и послушным мальчишкой…

Немного подумав и улыбнувшись своим мыслям она добавила:

- А ну ка , давай снимай трусы и спрячь их подальше, ближайшие дни они тебе не понадобятся, я тебе обещаю.

Сестра не смогла сдержать смешок, от чего у меня сердце ещё больше заколотилось и я был готов провалиться со стыда.

- Живее!!! – подчёркнуто жёстко, и безапелляционно произнесла сестра.

Мне ничего не оставалось как стянуть с себя потихоньку трусики, и кинул их рядом. Сестра с интересом наблюдала за мной.

- Жаль что только я наблюдаю эту картину, тебе было бы полезно постыдится например перед классом девочек . Хи-хи.

Я стоял полностью обнажённым перед Анастасией и прикрывал своё стыдное место руками.

- Я по-моему сказала, что ты должен спрятать трусики!!! Бегом!

Для этого мне пришлось убрать руки с паха, а для того что бы положить трусы в шкаф на самый верх пришлось вытянуться в струнку, предоставляя на общее обозрение выгнутую спину и попу, я сгорал со стыда. Всё выполнив я опять встал перед сестрой на вытяжку, и прикрыл пах руками.

- Брат должен быть полностью открыт перед сестрой, как делами мыслями и помыслами, так и телом. Так что НИКОГДА не смей скрывать что то от меня, хоть руками, хоть мыслями. А ну ка руки по швам! И если ещё раз попытаешься прикрыться, твоей попей будет очень-очень больно, и ты очень пожалеешь об этом.

Я предвзнемогая стыд опустил руки, тут же услышав смех.

- Ха-ха!!! Да что там тебе скрывать то! Думаю у любого подростка больше.

Я потупил голову и смотрел в пол, так как позорно было смотреть на сестру.

- Хотя… мне очень не нравится, что у тебя там так много волосиков… думаю у послушных мужчин пися и яички должны быть всегда лысенькими и открытыми любому взору… ну ничего, это мы ОБЯЗАТЕЛЬНО исправим, но чуть позже. – сестра уже не могла скрывать своего весёлого настроения и отдуши смеялась. Я радовался что сестре хорошо, не смотря на своё состояние. Но я прекрасно осознавал что сам виноват и заслужил всё своим несносным поведением и ленью.

Сестра продолжила:

- А теперь ты пойдешь и встанешь в угол что бы подумать о своем отвратительном поведении, важно что бы ты прочувствовал тот факт, что какое бы наказание не последовало затем оно будет не достаточным что бы искупить всю вину что ты натворил. Пожалуй встань у угол вот здесь, рядом с креслом, а я пока полежу и отдохну после дальней дороги. И не забудь насыпать на голый пол горох. Что??? Нет гороха??!!! Это ужасно, и за это ты будешь в дальнейшем наказан отдельно. Гречка есть? Хорошо, принеси гречку и рассыпь её, ну ты знаешь как, не первый раз (хихикнула сестренка). Кстати меня очень раздражает вид твоей белоснежной задницы, как будто ты такой послушный и на них нечего написать ремешком или той же скакалкой. Ну ничего, мы составим тебе правила, который помогут стать тебе хорошим мальчиком, правда твоя попа будет постоянно страдать и следы на ногах и ягодицах, думаю не будут сходить вообще, за то ты станешь лучше и будешь радовать свою сестру примерным поведением.

Я простоял минут пять на гречке, как услышал:

- А сейчас давай подрумяним немного твою бледную задницу, мне на нее будет интереснее смотреть, когда ты будешь стоять на коленках в углу. Подойди ко мне! СТОП! Я разве разрешала вставать с коленей?! Тебя еще учить и учить!!! Вот так, на коленях подходи.

Потом скрутив сильно мое ухо сказала смотря внимательно мне в лицо: «Всегда выполняй в точности все мои приказания, иначе будет еще хуже и больнее на пути становления хорошего и послушного мужчины! А если ты начнёшь ёрничать и показывать мне свой характер, я пойму, что ты не мужчина, а размазня и навсегда порву с тобой все отношения! Понял?» - Да! – уверенно ответил я. Еще немного покрутив мое ухо, и послушав мои визги, решив что пока достаточно велела лечь к ней на колени так, что я оказался прогнутый попой вверх над её коленками…

- Если будешь громко кричать и вилять попой, то я начну злиться и бить тебя ещё дольше и сильнее, так что лежи смирно считай удары!

- Раз…. Два…..Три - начал считать я , всхлипывая на каждом шлепке

- А теперь обратно в угол, на место!...

- Так! И руки за голову, смотреть прямо перед собой, коленки не подгибать, попу округлить и стоять очень ровно, и если я замечу что ты хоть на миллиметр двинулся то твоей попе не поздоровиться, а стояние в углу потом придется начинать заново. И так до тех пор пока ты научишься себя вести. Да возможно на это уйдет много времени и моих сил, не говоря уже о твоих криках и слезах, но результат будет того стоить. И потом, я думаю ты не будешь спорить с тем, что для мужчинам лучшим является хорошенько повизжать и покрутиться на лавочке и повертеть голой попой на стульчике, да еще когда его с любовью и заботой наказывается своя же сестренка. И не важно сколько ей лет, и на сколько она младше мужчины, ведь ты должен понимать один простой факт, что девушки всегда умнее и лучше парней, и пусть тебе будет даже 40 а ей 15 или 20. А сегодня я сильно устала с дороги и хочу закончить твоё воспитание, но только до завтрашнего утра. Тебе стоять на четвереньках по средине комнаты и ждать пока я не уделю тебе внимание. Я позже тебя немного побью ремешком, а потом, придумаем что-нибудь поинтереснее… Да! Запомни! В этой позе попа всегда выше головы! Выполнять!...

В нашем распоряжении было три дня и мы их все без остатка посвятили борьбе с курением и прочими моими слабостями. В этот же вечер был составлен общий распорядок, то есть те самые правила, о которых говорила сестра, по которому я каждодневно обязан был выполнять следующие действия:

Спать ночью в эти дни мне позволялось только на полу в ванной на одном ватном матрасе без простыни, без трусов в майке.

Утром я должен проснуться за час раньше Насти, приготовить завтрак, проветрить все комнаты. Принести завтрак в спальню на подносе и поставить его на тумбочку возле её головы. Сам я должен был голый встать возле кровати на коленях, держа в зубах ремень, руки за головой и в каждой руке Настин домашний тапок. Стоять и не шевелиться в этой позе, дожидаясь её пробуждения и дальнейших указаний. Если не последовало не каких указаний, то продолжаю стоять также, дожидаясь окончания её трапезы и желания встать с пастели. Аккуратно надеть на её ноги тапочки и сопровождать в ванну или туалет. Если меня не пожелали выпороть, то ремень я самостоятельно закрепляю на своей шее. В ванной или туалете я обязан был ухаживать за сестрой – подтирать туалетной бумагой, подавать мыло, мочалку, вытирать полотенцем и т. д. Самым жутким запретом для меня – запрет на эрекцию. Это было просто не реально! Поэтому львиная доля всех оплеух, доставалось мне именно по этой причине.

Порка была двух видов – по ситуации и обязательная итоговая, вечерняя. По ситуации – в случае, если выявлялся какой-либо недочет в моих текущих действиях или по банальному желанию подрумянить мой зад. По однократному щелчку её пальцев, я обязан был бросить все дела и занять произвольную позу для порки возле её ног, подвесив ремень на собственные ягодицы. Минимальная доза в этом случае – десять ударов. Но почти никогда не поддерживался этот норматив и поэтому после каждой «десятки» я должен был самостоятельно менять позу. Если поза Насте не понравилась, или случился «повтор», то мне начислялось сверху ещё пять штрафных. Помимо всего прочего, каждая такая процедура автоматом начисляла к вечерней порке еще пять штрафных ударов. На кону итоговой, вечерней - было тридцать ударов ремнём и поэтому к концу дня их уже было в сумме - не менее пятидесяти. Подсчет всех штрафников естественно вёл я.

- Только попробуй допустить ошибку! Если что, то я начну драть тебя розгами!..

Розги, которые с первого дня были заготовлены мной по её указу, замачивались в ведре, на кухне и были самым настоящим устрашением для меня. Я уже знал, что десять сильных ударов ремнём – награда, по сравнению с одним ударом осинового кнута и следовательно из-за всех сил старался делать всё правильно и вовремя.

Два щелчка пальцами, означали для меня, что я немедленно должен оказаться возле неё на коленях, поднять руки на голову и выслушать следующее задание.

Далее по распорядку - до 12 дня в мои обязательства входило домашнее хозяйство – уборка квартиры, стирка и глажка белья, мытьё посуды и другие прихоти моей сестры, любимой из которых был массаж её спины и ног. С двенадцати до часа дня я обязан успеть приготовить обед и подать его к столу. В эти дни я не имел право кушать за одним столом с Анастасией и всю трапезу принимал на табуретке, стоя на коленях. Далее убрав со стола и перемыв посуду, если не получаю очередного задания, отправляюсь стоять в угол на гречке, где я каждые десять минут самостоятельно меняю позу и торчу там до тех пор, пока не услышу «волшебные» щелчки её пальцев. Здесь наступает самое непредсказуемое время дня, о некоторых эпизодах которого я обязательно расскажу далее..

С 8 до 9 вечера – обязательный час самообразования на тему «Вреда курения», который я так же подробнее опишу ниже. Ну а в девять – главное, жуткое возмездие дня – вечерняя порка! Её я принимаю на лавке из двух табуреток и гладильной доски, укладывая свой живот на диванную подушку. После, я отправляюсь в душ и в завершении остаток времени достаиваю в углу, пока мне не разрешат оттуда выйти. В финале вечера я отправлялся в ванну спать... И только здесь у меня получалось тихо и быстро «разрядиться» .

- Ну что, мой милый братик, ты заметил, как я приготовилась к нашей встрече? Ещё много интересного нас ждет впереди!

Я корчась от боли и захлёбываясь в слезах, перенёс сотни ударов различными предметами в самых возможных и невозможных позах. По нескольку раз я перемывал посуду и полы, стараясь при всем, при этом удерживать промеж своих полушарий всё то, что попадало Анастасии под руку. Чаще всех, в моей попе красовалась столовая ложка. Часами отстаивал в углу на коленях, ощущая под ними всё, что могло им причинить боль. Все три дня я был безмолвен, выполнял все её указания и имел право отвечать только на вопросы. По квартире я передвигался в основном на четвереньках и на коленях, а из одежды, лишь изредка на моём теле появлялась женская ночная сорочка, с одной простой целью- не мозолить сестре глаза своей постоянной наготой. Даже когда сестрёнка выходила в город, я обязан был её сопровождать в минимальном количестве одежды. Мне позволялось одеть только теплое спортивное трико на резинке, вязаную шапку, «дутыши» на босую ногу и пуховик на голый торс и всё это для того, что бы при малейшей оплошности я мог получить трёпку в самом не подходящем месте, скинув, а потом одев на себя одежду, за считанные секунды. Такими местами были: подъезд, стройплощадка, еловая поляна в конце района, а на веранде детского садика, меня не только выпороли и заставили бегать голым вокруг той самой веранды. Стоя на коленях в центре детской площадки, я выслушал угнетающую нотацию:

-Короче! Если ты думаешь, что меня возбуждает твой жирный голый зад и мне дико интересно играть в твои мазохисткие игры, то ты сильно ошибаешься! Меня одно пока радует, что ты выполняешь все мои приказы. Если ты меня в этом разочаруешь, то у тебя появиться право выбора – быть избитым до крови розгами, или быть изгнанным из моей жизни навсегда! Что ты выбираешь?

- Я выбираю быть вашим рабом моя Госпожа, и не разочаровывать Вас никогда! –промямлил я

Громче и внятнее ! - я повторил фразу так, что она раздалась эхом по всему микрорайону.

- А теперь оделся и бегом домой вперёд меня. Там раздеваешься и ждешь меня на коленях посредине комнаты. Я буду дальше тебя воспитывать!.. Бегом, я сказала!!!

Благо, все это вытворялось со мной в темное время суток, а ещё мне больше всего повезло с погодой! Температура воздуха в те дни не опускалось ниже семи градусов.

Под вечер перед заключительной поркой, я, стоя коленями на табуретке, вслух осваивал по главам и абзацам книгу Аллана Карра «Лёгкий способ бросить курить». Каждый этап завершался десятью ударами ремня по моей голой заднице, при исполнении которого, я откладывал в сторону книгу и не слезая с табуретки упирался руками в пол.

Вскружив девчонке голову своей абсолютной покорностью, я порождал в ней ещё более жесткие и циничные фантазии. По сравнению с той Настей, которую я знал до вчерашнего дня, это получился настоящий оборотень! Вторая половина последнего дня продлилась до поздней ночи и была насыщенна извратом моей сестры. Обнаружив пачку сигарет в моём столе, мне немедля приказали выйти голым на балкон и там я с табуреткой в руках и трусами на голове, приседал до тех пор, пока не сгорела дотла эта злосчастная, забытая мною напрочь пачка «Мальборо». Затем меня там же выпороли и заставили ползать на животе по всему периметру балкона, растирая по полу остатки пепла. Ближе к ночи, я снова повторил тоже самое, только на лестничной площадке подъезда, после чего я уже с другой пачкой сигарет, зажатой меж моих ягодиц и со спущенными до пяток трусами, полчаса бегал вокруг стула, поставленного в центре комнаты. Эта пачка постоянно падала, заставляя снова подставлять мой уже в синеву избитый зад под ремень. В финале последней ночи, меня поставили на четвереньки посредине комнаты, всыпали десяток розг, потом засунули фильтром в мой анус дымящую сигарету «Оптимы» и пока она там тлела , я остальные девятнадцать сигарет из этой же пачки тщательно пережевывал во рту. Затем меня заставили всю эту гадость выплюнуть себе в руки и размазать по своему телу..

В итоге я на всегда забыл о сигаретах, но моё воспитание на этом не закончилось… Смывая с меня в душе грязь, сестрёнка нарочито произнесла:

Что – то животик сильно большой у моего братика! Совсем не погодам. Я теперь знаю, какой проблемкой я займусь в другой раз..

В следующий раз мне пообещали приехать со своей подругой… Я же в свою очередь пообещал до встречи не гневить сильно свою сестренку. – Как бы ты не старался, я всегда найду за что тебя проучить и наказать..

- Страшновато поначалу, конечно, но потом даже приятно, входишь в такой азарт, - шутливо поделилась она.

А вот эксперименты на животных доктору крайне неприятны, ни за что на свете Марина Геннадьевна не могла бы причинить боль мышке или кролику. Хотя, с другой стороны, животные бы не ругались матом, как пациенты, и не чувствовали себя обиженными. А на что обижаться? По данным доктора, все выпоротые вернулись к нормальной жизни, работают, учатся. И не жалеют о 3000 рублей, заплаченных за лечение.

- У людей сразу возникает вопрос, не мазохист ли я, - посетовал на непонимание окружающих и доктор Сперанский. - Нет, классическим мазохистом я не являюсь.

Революционный метод, судя по всему, может поднять отечественное здравоохранение на новый уровень. Он экономен, всего-то нужна кушетка и хорошо вымоченные розги.а