Осень пришла с одной стороны незаметно, с другой же мы её ждали. Наша забава с планированием ситуации стала навязчивой идеей. Теперь голова болела у меня. Женька пытался выспросить намётки, но я не раскололся. Да, и до последнего времени ничего в голову не лезло.

Идея пришла в последний момент. Как то по телеку показывали уборку урожая, и на заднем плане высились огромные стога сена. Я вспомнил, где их видел недалеко от города, и в последних числах августа отправился на поиски места будущего этюда.

Этюд 4. Осень.

30 сентября в 13-00 мы встретились на автовокзале, и старый ПАЗик покатил к окраине города. Потом потянулись поля и посадки. Ехали недолго и сошли на остановке у отвилки дороги. Снами вышли ещё две бабы. Они сразу перешли трассу и потрусили в сторону видневшейся в низине деревни. Мы же последовали в прямо противоположном направлении. Перейдя придорожную лесополосу, мы вышли на край поля. Чуть в стороне его пересекала ещё одна полоса деревьев, вдоль которой шла дорога. Она петляла, то ныряя на другую сторону посадки, то вновь выходя на нашу. По этой дороге мы и пошли, повторяя её повороты.

Вот и ещё одна перпендикулярная нашему пути посадка, а за ней – цель нашего путешествия – ряд длинных высоких стогов. К дальнему из них, стоящему на самом высоком месте, наш путь. С задней его стороны я припорошил оставленную колхозниками лестницу. Приставляем её к стогу и, помогая друг другу, влезаем наверх и вытягиваем туда и лестницу.

Окончившийся долгий путь и дурманящий запах свежего сена расслабляет неимоверно. Падаем на колючее сено, полностью утопая в нём. Как же хорошо!

Всё стихает, и мы боимся пошевелиться, нарушить своим присутствием эту бездонную тишину. Оказывается, у ветра есть свой голос. Его порывы слегка шевелят сено и растрёпанные волосы на Женькиной голове. Сам то я постригся почти под ноль вчера утром и ещё не привык к ощущению лысой головы. Мой друг же не стал состригать свои космы. Он так любит больше. Честно сказать, я тоже люблю иной раз потрепать его за волосы или зарыться в них носом, а то и губами.

Парень лежит рядом, почти касаясь боком, и, оторвав взгляд от бездонного неба, повернув к нему голову, я упираюсь во взгляд его серых глаз. Они так близко! Женька смотрит не мигая и вдруг говорит:

- Тебе так лучше.

- А тебе лучше с волосами, - отзываюсь я, со всё большим трудом удерживая себя от того, чтобы приблизиться к моему другу вплотную. Всё это будет, но только чуть позже, когда у обоих не останется сил сопротивляться зову сердец.

Я заранее сделал на вершине этого стога углубление, и теперь, даже сидя мы были вне досягаемости стороннего наблюдателя. Лишь пилот самолёта мог бы нас увидеть, но даже если он где то там, высоко, нам на него наплевать.

- Уже 16-00, - встрепенулся Женька, взглянув на часы.- То-то есть охота.

Я тоже сразу почувствовал голод. Но тут всё заранее мы приготовили. Из рюкзаков появилась всякая снедь и пара банок нашего любимого пива. Устроив из сена полукресла, мы приступили к трапезе.

Зарокотал трактор. Привстав и высунув голову, я увидел ползущий мимо вдоль посадок старый агрегат. Жизнь продолжает идти своим чередом, а здесь временно наш с Женькой маленький мир. Мир, наполненный нашими чувствами, мыслями, взглядами, дыханием.

Последние капли пива выпиты, и банки отброшены в сторону. День неукоснительно движется к угасанию. Хотя до темноты ещё далеко, но солнце уже не заглядывает в наше уютное просторное гнёздышко.

Настаёт время приготовленной мной игры. Сбивчиво, я рассказываю Женьке свою идею, чуть опасаясь, что он её не поддержит. Я предлагаю сделать одинаковые наколки. Причём, это будут просто маленькие точки, но на одном и том же месте, и в форме ковша большой медведицы. Неожиданно легко Женёк соглашается, и его не приходится никак уговаривать. Мы приступаем к подготовке этой экзекуции. Листок бумаги с нарисованной Медведицей, длиной 5 сантиметров, иголка и пузырёк туши ( долго искал, есть только в магазине для художников).

Решаем, что рисунок появится на внутренней стороне правой ноги, на 10 сантиметров ниже колена. Женька накладывает на означенное место трафарет и проделывает ручкой дырочки, там где звёзды. Теперь на моей ноге изящный черпак, ручкой вверх. Скоро и у него красуется такая же картинка.

Теперь парень окунает иголочку в туш и делает лёгкие проколы по местам звёзд. Затем и я колю его расслабленную голень.

Всё действо заводит обоих, а скинутые для этого джинсы так и остаются валяться где то под нами. Женькины зелёные боксёры, явно великоватые пацану, забавно топорщатся на его худом теле. Да и я, наверное, радую взгляд парня своими трусами с загребущей рукой на самом видном месте.

Мы пристраиваем рядом уколотые ноги, сравнивая получившиеся рисунки. Всё одинаково, только величина звёзд чуть отличается. Но достичь полного совпадения было сложно. И так здорово!

Нравится получившийся результат обоим.

- Теперь, если встретим кого на пляже или в бане с таким рисунком – сразу поймём, что он был с нами сегодня.

- Вероятность такой встречи крайне мала.

- Но всё же это возможно.

- Да, будет прикольно познакомиться с таким парнем.

- Главное, что одного такого парня я знаю. Это ты!

Наши взгляды снова упираются друг в друга. И на этот раз оторваться мы уже не можем. Я падаю на сено, увлекая за собой и Женьку. Мои руки уже мнут его причиндалы сквозь ткань боксёров, а его пальцы проникают внутрь моих с боков, сгребая меня всего в кучу.

Члены рвуться наружу, и ткань становиться всё более ненавистна. Мы с удовольствием избавляемся от неё, не заботясь о том, где потом её искать.

После обнажения нас уже невозможно остановить ничем. Всё вокруг перестаёт существовать. Женька первым не выдерживает воздержания, и его губы завладевают моим богатырём. Я не могу ждать, и делаю то же самое, развернувшись на сене и поцарапав об него кожу на заднице.

Женька работает губами, а я судорожно вытряхиваю одеяло из своего рюкзака.

Минута передышки, одеяло расстелено. Женькино тоже достали, и вновь два тела извиваются и переплетаются в сладком экстазе. Вот перед моими глазами наколка моего друга. Это ещё больше заводит. Теперь и оставшиеся на нас и собравшиеся почти у груди рубашки мешаются. Долой их!

Вот он миг полного раскрепощения. Таким человек приходит в мир. Свободным и подчиняющимся только своим сиюминутным желаниям. Как мы с Женькой в подобные моменты. Как все те, кто сейчас где-то в своём городе балдеет от общения с любимым человеком.

Всё, что происходит в такие минуты между людьми – естественно, всё непорочно, всё желанно.

Я вновь разворачиваюсь к пацану, и впиваюсь губами в его губы. Волосы Женьки влажными прядками закрывают лоб, скрывают уши. Отрываюсь ото рта паренька и шепчу на ухо, раздвинув волосы языком:

- Я не могу без тебя!

Банально? Да. Но так оно и есть!

Его ноги раскинуты в стороны, а я между них. Женька легко поднимает их, сгибая в коленках, явно приглашая меня к себе. Я не могу, да и не хочу отказываться. Более того, я жажду этого. Ох, как же давно я этого жажду. Целый день. Целую вечность.

Всё происходит легко и безболезненно. Так, как это бывает у любящих друг друга людей. Женька чуть постанывает подо мной от сладкой боли, постепенно заполняющей всё его существо. Его лицо с закрытыми глазами прямо передо мной. Вся гамма чувств, как на ладони. Я вижу, как чуть изменяя направление своего натиска, я добиваюсь новых сладких конвульсий на лице парня. Я весь в нём.

То замирая на мгновение, то вновь набирая обороты, я несусь на своей лодке под названием Женька по реке удовольствия, пока сладкая волна не накрывает меня с головой. Ещё несколько гребков веслом, и я покидаю лодку, из которой ещё какое то время сочится белая, чуть липкая вода.

Минуты затишья, и всё повторяется вновь. Только теперь управляет теченьем Женёк. Сначала мне кажется, что его член вот-вот порвёт меня. Но это ощущение быстро проходит, по телу разливается знакомая нега, сознание затуманивается и уносит меня куда то далеко-далеко. Желание парня перевернуться выводит меня из прострации, и я полностью поддаюсь его желаниям. Какой это кайф, быть послушным желаниям друга, знать, что ему этого хочется и выполнять его капризы. Его сладкие капризы.

Женёк делает с моим телом всё, что вздумается. А я этому рад. Вот последние толчки, и струя ударяет в горло. Ах, как он растянул мне рот!

Струйки стекают в краешках рта, а губы пацана уже вместе с моими, облизывают и делят порцию липкой влаги на две равные части.

Уже, оказывается, почти стемнело. Уже, оказывается, прохладно.

Мы прижимаемся друг к другу, укрываемся Женькиным одеялом и затихаем. Липкие и горячие, опустошённые и удовлетворённые. Приходит сон, и мы не гоним его прочь. Ради таких ночей стоит жить.

***

- Проснись! – толкает меня в бок Женька. – Смотри, какое небо!.

Я поворачиваюсь на спину, и купол с миллионами звёзд наваливается на меня, как бы накрывая крышкой. Долго молчим, не в состоянии говорить.

- А где наше созвездие? – спрашиваю я друга. – Мы же её сыновья, сыновья большой медведицы…

Отыскав нужные нам звёзды, успокаиваемся, и вновь тихо засыпаем в объятиях друг друга.

***

Просыпаюсь от холода. Пацана нет рядом. Где он. Поднимаюсь и вижу его косматую голову на дальнем конце стога. По позе понимаю, что он там забыл, и тут же иду к нему. Он уже освободил мочевой пузырь и смотрит, как это делаю я. Я ни капли не смущаюсь. Струя просачивается внутрь стога оставляя за собой лишь чуть уловимый знакомый запах.

Солнце хотя и взошло, но ещё не греет, и холод наваливается с новой силой. Зубы начинают слегка постукивать у обоих. Спасает нас только наше ложе и тело товарища, плотно прижатое к твоему собственному. И вновь погружение в сладкий сон.

***

Совсем другое дело. На Женькиных часах начало десятого, и вроде разогрело. Сидим и жуём оставшийся провиант. Запиваем холодным пивом. Сначала оно идёт с трудом, потом всё лучше. По две баночки нам достаточно, чтобы потеплело и повеселело. Обмениваемся впечатлениями. Оба в восторге от случившегося.

Рассказ о своих чувствах и ощущениях вновь взводит наши вчера переработавшие орудия. Но это было вчера. А сейчас все желания вернулись и снова актуальны. По неписанным правилам, теперь начинать Женьке.

Парень целует меня в губы, не задерживаясь следует к соскам, пупку, проводит языком по стволу и заглатывает член почти на половину. Но и это длится недолго – облизав яички, руками помогает мне поднять ноги, а сам касается языком ануса. Я взвываю от удовольствия, а Женёк уже вылизывает всё вокруг.

Дрожа всем телом, он входит внутрь, уже с третьего толчка погружаясь на полную катушку. Я охаю под таким напором, раздвигая руками свою истерзанную плоть. Это мало помогает, но всё равно боль постепенно притупляется и становится сначала сносной, а потом и приятной. Всё заканчивается неожиданно, когда пацан выходит и отваливается в сторону, тяжело дыша.

- Не хочу кончать, - шепчет он.

Это значит, что чуть погодя – моя очередь поработать, не всё же пассивно пользоваться усилиями другого.

Мне хочется, чтобы Женёк прогнулся, выставил вверх жопу, а грудью опустился на одеяло. Так он и делает. Другие ощущения в этой позе. И ему, и мне. Захожу полностью, ударяя яйцами по Женькиным шарам. Балдёжь!

Так же мне удаётся вовремя прерваться, и вот спустя пять минут сидим напротив друг друга и таскаем себя, радуясь стараниям другого. Так было в наш первый раз. Тогда только так и было. Всё остальное было в будущем. Сейчас же мы развращены полностью. И это нас нисколько не печалит.

Специально каждый сделал так, чтобы часть спермы долетела до другого, и это нам удалось. Славный финальный аккорд сегодняшнему этюду.

***

Ждём письма от старых и новых друзей. Как всё было у вас? Что не удалось, что смоглось? Можно и фото прислать. Обменяемся. Ответим всем. sbm1010@rambler.ru.