Л Е Т Н И Е К А Н И К У Л Ы БАРЫШНИ

Подражание раннему Сергею Есенину

Меня зовут Аня. Родилась я в семье лесника. Дом наш, где мы жили, находился в глуши, вдали от проселочной дороги, и до 18 лет мне редко приходилось видеть посторонних людей. Моя жизнь и учеба проходили в закрытой женской школе. Только раз в год, на летние каникулы, меня забирали домой, и я в течение двух месяцев пользовалась полной свободой в лесу.

Жизнь текла однообразно: учение, молитва, и тяжелый труд на поле. В течение 10 месяцев никого, кроме монахинь мы не видели. Родителям не разрешалось нас посещать. Мужчин в школе не было ни одного и мы совершено не представляли что это за существа. Правда, обычно по но-чам, в темноте, девочки рассказывали о них всякие страсти, но это воспринималось нами, как сказка о «черной руке»…. Так однообразно протекали наши молодые годы.

В шестнадцать лет я осталась сиротой, когда во время пожара погибли мои родители, и до совершеннолетия меня взял под опеку дальний родственник матери - дядя Женя.

Благодаря хорошей наследственности, строгому режиму и физическому труду я была хо-рошо развита, и мои подруги с завистью смотрели на мою фигуру, на небольшие красивые груди, хорошо развившиеся широкие бедра, стройные ноги.

И вот, той весной, когда наступило время каникул, за мной приехал дядя Женя. Он был красивым вдовцом 40-лет, председателем дворянского собрания. Приехав в его большое имение, расположенное в живописном уголке средней России, я познакомилась с его племянником - Ро-бертом, в это время гостившим у дяди. Роберт был старше меня на 3 года. Другим моим новым знакомым стал духовник дяди Жени - брат Петр. Он жил в двух милях от имения, в монастыре, ему было 35 лет.

Отношение ко мне с их стороны было прекрасным. Я была сиротой и это придавало жало-сти к их отношению ко мне, в придачу, благодаря монастырскому воспитания я была хорошо вос-питана.

Время проходило легко и весело. Мужчины не обращали на меня внимания, и я каталась на лошадях дяди Жени, купалась в пруду, иногда проводила время в саду, собирая ягоды и фрукты. Я очень часто ходила в сад, ничего не надевая на себя, кроме платья, так как было очень жарко.

Однажды, а это было недели через две после моего приезда, сидя под деревом на корточ-ках, я почувствовала укус какого - то насекомого на месте, покрытом курчавыми волосиками и через мгновение ощутила зуд. Я тут же присела на траву, прислонившись к стволу дерева, приподняла платье, и, пытаясь посмотреть укушенное место, инстинктивно провела указательным пальцем вверх и вниз по укушенному месту между двумя влажными губками.

Я провела по этому местечку не более трех раз, как меня словно ударило током от прикос-новения моего пальца к этому месту, которое я раньше никогда не трогала. Я вдруг почувствовала сладкую истому, и, забыв об укусе, начала нежно водить по своим розовым лепесткам, которые стали разбухать под моими пальчиками пока вдруг, ощутила не испытанное мною до сих пор наслаждение. Из-за охватившего меня ощущения я не заметила Роберта, тихо подкравшемуся к тому месту, где я сидела, и, как оказалось, наблюдавшему за мной. Внезапно выйдя из-за кустов, он спросил:

- Приятно, Ань?

Вздрогнув от неожиданности, я мгновенно опустила свое платье, не зная, что ответить. Ро-берт посмотрел мне в лицо, потом со значением повторил:

- Я все видел, тебе ведь было очень приятно?

С этими словами он шагнул ко мне, и присев рядом со мной на траву, обнял меня за плечи, повторил:

- Тебе ведь было приятно? – а затем, пристально глядя мне в глаза, добавил, - тебе будет еще приятней, если то, что ты делала, буду делать я! Только позволь я вначале тебя поцелую?

Не успела я сказать и слова, как его жаркие губы впились мне в рот. Одна рука, обняв мои плечи, легла на грудь и начала гладить ее, другая рука коснулась моего колена и, не торопясь на-чала приближаться к влажному углублению.

Пытаясь остановить его руку, я как бы случайно потянулась, к низу живота, столкнулась с его пальцами и, как-то так само собой получилась, что сама раздвинула перед ним свои нежные губки.

Его мягкие пальцы осторожно коснулись моего лона. Дрожь прошла по всему моему телу. Роберт языком разжал мои зубы и коснулся моего языка. Рука его, лежавшая на моей груди, скользнула под платье, нашла соски и начала их приятно щекотать, пока другие два его пальца гладили меня между ног, принося незнакомую мне до сих пор сладость.

Дыхание мое участилось, и видно почувствовав мое состояние, Роберт участил движения своего языка, и пальцев, отчего мне стало еще сладостней. Не знаю, сколько это еще бы длилось, но вдруг во мне все напряглось до предела, я вздрогнула всем телом, почувствовав, как все мои мышцы напряжены и, в тоже время расслаблены, и приятная нега разлилась по всему моему телу.

Роберт замер, а затем осторожно выпустил меня из своих объятий, и некоторое время мы сидели молча, я чувствовала полное бессилие и не в состоянии была сообразить что со мной про-изошло.

Вдруг Роберт опять коснулся моей голой ноги и спросил:

- Так было приятнее, Ань?

- Да, - чуть охрипшим голосом ответила я, - что это было?

-А это значит, что в тебе проснулась женщина. Но тебе может быть гораздо приятнее, если ты этого захочешь, - и он пристально, будто оценивая, посмотрел на меня.

-Что же это может быть? - спросила я в недоумении.

-Давай встретимся в пять вечера, когда дядя уедет, и я расскажу тебе об этом, хорошо?

Роберт легко вскочил на ноги и, еще раз оглянувшись на мои по-прежнему раздвинутые ножки, ушел, весело помахивая кепкой.

Думая только о том, что только что произошло, я собрала полную корзину слив, и верну-лась в дом. За обедом я была очень рассеяна. А после обеда, поднявшись в свою комнату, с нетер-пением стала ждать отъезда дяди Жени. Пару раз я пыталась вызвать у себя то же ощущение, как и от пальцев Роберта, но это все было не то, мне хотелось его пальцев…

Наконец, услышав шум отъезжающей кареты, я бросилась к окну и увидела, как дядя Джим с братом Петром выезжают за ворота.

Я посмотрела на часы, было ровно пять часов. Незаметно, стараясь не показаться прислуге, я вышла из дома, пробралась через сад и вошла в рощу. Роберт сидел на старом пне, и сразу вско-чил мне навстречу. Обняв меня за талию, он вновь жадно, как днем поцеловал меня в губы и, от-чего-то оглядываясь по сторонам, повел меня в глубину рощи.

Что-то в его поведении изменилось, рука его, державшая мою ладонь, казалось жестче, чем днем. Он буквально тащил меня куда-то. По дороге он несколько раз останавливался и, оглядыва-ясь вокруг, будто боясь чего-то, крепко прижимая меня к себе, жадно мял мои грудки под платьем, торопливо целовал, и опять мы устремлялись все глубже в рощу.

Внезапно вокруг посветлело, и мы вышли на небольшую полянку, посреди которой стоял высокий крепкий шалаш.

-Это мое потайное место. Загляни.

Наклонившись, я заглянула в зеленый сумрак и тут же почувствовала, как Роберт, подтолк-нув меня, буквально втолкнул меня внутрь.

Внутри было таинственно и уютно. Слева была лежанка из свежих веток, покрытая попо-ной. А справа, небольшой столик с огарком свечи и какой-то книгой.

Роберт сел на топчан у входа и, потянув меня вниз, усадил рядом с собой. Я видела, что он чем-то взволнован, но не понимала чем.

-Видела ли ты голого мужчину? - после некоторого молчания спросил Роберт.

-Нет, конечно - ответила я, внезапно покраснев от его слов.

-Так вот, чтобы тебе все стало ясно и понятно, я тебе сейчас покажу, что имеет мужчина, предназначенное для женщины. Возьми эту книгу.

Я взяла книгу в руки и открыла ее где-то посредине. От неожиданности, я не сразу поняла, что было изображено на картинке, но через миг, вглядевшись, сообразила, что это голые мужчина и женщина. Женщина стояла на коленях, рот ее был приоткрыт в блаженной улыбке, груди тяжело отвисали вниз, а мужчина, крепко держа ее за бедра, прижимался к ней голым животом.

Заглянув мне через плечо, Роберт почти вырвал у меня книжку:

-Так ты ничего не поймешь, - он раскрыл книгу в самом начале и потянул мне, - вот, смот-ри!

На этой картинке был изображен, стоящий вполоборота голый мужчина и мой взгляд сразу привлекла огромная палка, торчащая под его животом.

-Это член! – с какой-то гордостью объявил мне Роберт, тыкая в эту палку пальцем, - смотри какой он!

Я невольно посмотрела на брюки Роберта, - Ну и что, у тебя такой же? - Мне было просто любопытно, я не испытывала ни волнения, ни той сладкой дрожи, которую вызвали у меня днем его пальцы.

Не дав мне ничего сообразить, Роберт быстро вскочил, ловким движением расстегнул брю-ки и, схватив мою руку, и сунул ее во внутрь.

В тот же миг я ощутила что-то длинное, горячее, и твердое. Моя рука ощутила пульсацию этого предмета. Я осторожно шевельнула пальцами, и он задрожал а ответ. Роберт прижался ко мне, его рука как бы невзначай проскользнула по моим ногам, скользнула под подол и пальцы вновь коснулись моего влажного бутончика.

Роберт тем временем, опустил брюки до конца вниз, и я увидела его вздувшийся розовый член, как чертик из табакерки выскочивший вверх. Я невольно переводила взгляд с картинки на то, что билось и пульсировало у меня в пальцах и чувство блаженства вновь охватило меня. Уже знакомая ласка Роберта повторилась, пальцы его все настойчивее двигались во мне. Все во мне было напряжено до предела, но что-то остановило меня.

- А зачем мужчине такой член? - я подняла глаза на раскрасневшееся лицо Роберта.

- Ну как ты не понимаешь! У вас, у женщин есть отверстие, куда мужчина его засовывает – он на секунду убрал от своего члена мои пальцы и, перевернув несколько страниц, открыл новую картинку. Голая женщина лежала спине, согнув ноги в коленях, разведя их в стороны, а ее пальцы раскрывали промежность. Я хорошо увидела темнеющее в его глубине отверстие.

- Вот, видишь, когда мужчина засовывает свой член туда, оба они получают удовольствие. Это называется сношение. Поняла?

-Да ответила я. А ты уже делал так? - Что-то, по прежнему, останавливало меня.

-Несколько раз. Когда мне исполнилось шестнадцать, дядя Женя отвел меня в публичный дом.

-Это там, где неприличные женщины?

-Ну что ты, они такие же как ты, просто им за это платят деньги. – Роберт опять вложил мне в руку свой член. Смотри, какой он крепкий. Это потому, что ему поскорее хочется в тебя.

-А разве он поместится там? – я все еще боялась чего-то.

-Да конечно! В первый раз дядя вообще выбрал для меня девочку лет четырнадцати. Зна-ешь, как ей было приятно!

-Но я ничего не умею.

- А женщине и не надо ничего уметь, за нее все делает мужчина. Давай покажу.

Эго пальцы опять стали гладить меня между ног, он опрокинул меня на топчан, раздвинул мои ноги, завернул платье высоко на живот, и встал на колени между ног. Я не успела ничего по-нять, как Роберт наклонился надо мной, и одной рукой раздвинув мои уже распухшие губки, дру-гой вложил свой инструмент между ними.

Почувствовав, как он плотно прижался ко мне, и медленно двинулся вперед, раздвигая во-лосы у меня между ног, я вскрикнула и сделала движение бедрами, зачем-то пытаясь вырваться, но Роберт, навалившись на меня, не дал мне этого сделать. Его рот накрыл мой, рука его была под платьем, и ласкала мою грудь.

Член Роберта плавно скользил вдоль моих губок. Я немного успокоилась понимая, что Ро-берт скользит своим инструментом вдоль меня, раскрывая мои губки все шире и шире.

Все еще пытаясь вырваться, я двигала бедрами, невольно помогая ему, и от трения его ставшего влажным члена я начала ощущать знакомую мне истому. Не скрою, что она мне теперь была гораздо сладостней. Я перестала вырываться и, обхватив Роберта руками, уже сама прижа-лась к нему.

И тут Роберт вдруг замер, и поправив свой член, направил его как-то по - другому. Я по-чувствовала, что вместо приятного скольжения по моим губкам он начинает входить в меня. Вот он уперся во что-то во мне. Казалось дальше ему идти некуда, но тут Роберт приподнялся на руках и резко двинул им дальше.

Корчась под ним и не понимая, что происходит, я чувствовала только, как его член, что-то порвав во мне, постепенно заполняет весь мой живот. В какой-то миг, когда боль немного отсту-пила, и я поняла, что теперь двигаться дальше ему действительно было некуда, он заполнил меня целиком…

Мы замерли. Я, тяжело дыша, привыкая к новому для себя ощущению, он, чуть покачива-ясь на мне, делая плавные движения вперед-назад.

Я закрыла глаза и отдалась этому новому чувству. Его движения постепенно становились все быстрее и размашистей, во мне все напряглось и вдруг, в тот момент, когда Роберт с силой вонзил свой инструмент в меня на всю глубину и, подергиваясь всем телом замер, я почувствова-ла, как по телу разливается тепло и обессилила…

Роберт скатился с меня и лег на бок рядом. Руки его продолжали ласкать мои теперь уже совсем голые, торчащие под взбитым платьем грудки, осторожно касаясь влажных волос влагали-ща. Я чувствовала, что из меня что-то течет, хотела посмотреть что это, но Роберт не позволил мне этого, вновь навалившись на меня и закрыв поцелуем мой рот.

Не давая мне опомниться, он целовал и целовал меня, мои лицо, груди живот. И вдруг я почувствовала, что он опять лежит между моих ног и его опять ставший большим член начинает вновь проваливаться в меня.

В этот раз боли почти не было и, обхватив его спину ногами, я стала неумело помогать ему входить в меня все глубже и глубже. На этот раз приятная волна наслаждения накатила на меня прежде, чем он успел упасть на меня и я, дергаясь под ним, испытала это волнение еще и еще раз.

Наконец он тяжело повалился на меня и его член, громко чмокнув, выскользнул из меня. Мы опять лежали рядом, только в этот раз, он лежал, забросив руки за голову, заставив меня гла-дить его опадающий член.

Видя, что он расслаблен, я, изловчившись, подняла голову и посмотрела на его член. Он был сморщенным и покрыт розовой слизью. Я поднесла руку к лицу и увидела, что пальцы мои покрыты кровью.

-Что это?- испуганно вскрикнула я, - ты поранился об меня?

- Глупышка! Это твоя кровь.

Я быстро провела себя рукой по лону и, поднеся пальцы к глазам, увидела, что крови на них гораздо больше.

- Что это, Роберт?

Склонив голову ко мне, он посмотрел на меня сверху вниз, и я увидела его, ставшие вдруг жесткими глаза.

- Ничего. Он лениво передернул плечом. Просто ты теперь падшая женщина.

Я задохнулась от неожиданности услышанного.

- Как…как…падшая?...

- Ты была такая наивная, что просто глупо было не воспользоваться тобой. Тем более ты сирота и никто не заступится за тебя. А теперь ты ничем не отличаешься от женщин в тех домах, которые так тебя пугают.

-Но…как же…Я же не знала…

- Теперь будешь знать. Я сделал из тебя женщину, и теперь любой мужчина имеет на тебя право.

_-Но, так нельзя…Там все зарастет…Раны всегда зарастают! – я никак не хотела призна-вать происшедшее со мной.

- Эта рана не зарастет, - ухмыльнулся он, - и знаешь почему?

-???

- Потому, что сейчас я сделаю ее еще шире! – и, не дав мне опомниться, он опрокинул меня на бок, спиной к себе, и я вновь ощутила ягодицами его твердый член. Не понимая, что он хочет делать – ведь до этого, он проникал в меня, ложась на меня, я невольно подтянула ноги к животу и в ту же секунду, направив член рукой, он резко, и до конца вошел в меня сзади…

Лежа на боку, глядя на переплетенные ветви перед лицом, я уже по-другому воспринимала происходящее. С каждым ударом его тела по моим ягодицам, я все больше осознавала, что проис-ходит. Я вспоминала рассказы своих подруг по монастырю, проповеди матушки и все больше по-нимала правоту слов Роберта, что я теперь падшая женщина…

В этот раз Роберт не отпускал меня около часу. Я привыкла к его движениям и смирилась с тем, что со мной произошло, а он, не вынимая из меня члена, рассказывал и рассказывал мне ужасные истории о падших женщинах, о том, что мужчины делают с ними. И о том, что он делает со мной. Поставив меня на коленки, как ту женщину на картинке он продолжил делать свое дело, крепко держа меня за бедра.

В какой то момент он чуть отстранился от меня и вдруг опять его член стал вновь прони-кать в меня, причиняя мне боль. Но эта больнее была такой резкой как в первый раз и когда я при-выкла к ней, то вдруг с ужасом поняла, что теперь его член заполняет другую мою дырочку. Ту, которую используют, когда окончательно превращают девушек в развратных женщин.

Он рассказывал мне, что они с друзьями делали так, но я не особенно вслушивалась в его рассказа, так как не думала, что через полчаса это коснется и меня. В этот раз, я ощутила, как его жидкость, горячо пульсируя, стала наполнять мою попку. Он медленно вынул из нее свой член, и горячая влага медленно потекла по моим ногам...Повалив меня на бок, он сел на топчан рядом со мной и подняв мою левую ногу вверх, стал жадно глядеть туда, где пульсируя изливалась из меня его жидкость.

Прежде чем он снова заговорил, прошло минут пять. Видно его тоже утомила эта работа.

-Ну вот, теперь почти все…Сейчас немного отдохну и ты до конца узнаешь, как низко мо-гут пасть падшие женщины…

Все сжалось у меня внутри. Как? Неужели еще не все? Неужели мне придется еще раз впускать его в себя?.. Я невольно сдвинула ноги теснее и потянула к себе платье.

- Успокойся, он вырвал платье из моих рук и откинул его на стол.

- Молча посидев рядом еще немного, лениво теребя мою грудь, он, вдруг неожиданно шлепнул меня по попке:

- Вставай, покажись, какой ты стала бабой, - его слова покоробили меня, но с трудом, ощу-щая усталость во всем теле я встала перед ним.

- Голос его звучал ровно и не предполагал никого сопротивления с моей стороны.

Я стала пеперед ним он, осмотрев мены я и лениво потискав мои грудки и, пошарив паль-цами во влажном влагалище, так же ровно сказал:

-Теперь становись на коленочки и бери его в ротик.

-???

- Давай, давай. Обхвати ладошкой, раскрой ротик пошире и бери. Только зубами не поца-рапай.

-В каком-то полузабытье, я опустилась на колени и обхватила ладонью его член, со спек-шейся кровью возле яичек.

-Ну…давай! – его рука ухватила меня за волосы с притянула к головке члена.

Закрыв глаза, я обхватила ее губами и втянула в себя…

Он сношал меня в рот долго, очень долго. Его член, уставший от предыдущих сношений, поднимался медленно. Но едва он вновь воспрял, и заполнил весь мой рот, он начал жадно пре-вращать его во влагалище, вбивая его в меня все глубже и глубже.

Я не чувствовала, когда он кончал первые три раза, но когда тугая струя его жидкости уда-рила мне в гортань, я едва не захлебнулась…Но он не остановился и заставил меня проглотить все, что вытекло из него, а потом и высосать остатки…

Потом я лежала на полу его шалаша, а он откинувшись к прутьям составляющим его стену…

Мы приходили в себя не менее пятнадцати минут.

Он поднял меня, посадил с собою рядом.

Как сквозь туман слышала его ленивые слова:

-Ну вот, теперь ты не просто падшая женщина, а женщина, падшая до самого конца. И если ты завтра не придешь сюда к пяти часам, я пущу слух, что ты отдаешься здесь дворне. И тогда те-бе путь только в публичный дом. Ну а если придешь, и мы повторим это, то об этом никто ничего не узнает, и ты до замужества окажешься честной девушкой…

Мне было всего шестнадцать лет. Проплакав всю ночь, на следующий день я ждала его в шалаше, заранее сняв платье…