Александр ехал на машине за город, ему не терпелось удрать от этого вонючего и шумного города в царство природы, тишины и покоя. Лил дождь. Сашка любил такую погоду, неторопливыми ручейками, подобно дождю, текли и мысли в его голове вовремя дождя. Мысли были приятны и немного возбуждали, это хорошо. Сашка на миг закрыл глаза. И тут же полоса какого-то яркого света резанула ему глаза. А затем прозвенел истошный крик в его ушах. Кричал молодой парнишка, который окровавленный лежал на столе и извивался в истошном крике. Сам Сашка отчетливо увидел в своих руках скальпель весь в крови этого юноши, а на полу, в тазике, валялись мужские яйца. В своей руке он сжимал опавший член парня. Да и сам Сашка был весь в крови, он ликовал, как дикарь, у него все получилось. И самому себе он напоминал могучего самца, который только что совершил что-то ритуальное и запретно, а главное - интересное.

Господи, что же это такое? Нет, он все-таки не такой, он другой, совсем другой, нет в его душе места темным его желаниям и похотливым пристрастиям. Сашка потряс головой, пытаясь прогнать дурные желания и видения. Ему хотелось поскорее все забыть, но странное видение снова и снова накатывало на него приятной волной, волновало его мысли и страсти спрятанные там, глубоко внутри, будило в нем страстное желание, и какой-то почти животный инстинкт. От всех этих жутких видений у Сашки крепко, почти столбом, стоял его член. Что это такое? Сашка не знал, но нутром чувствовал, что до добра это его не доведет.

В последнее время его часто посещали такие видения, особенно после того, как ему в руки попал учебник по кастрации. Сначала Сашка рассматривал эту книгу просто, как любопытный экземпляр литературы по медицине, но постепенно книга завладела им, ему хотелось кастрировать какого-нибудь парня, оскопить его. Сашка прекрасно понимал, что добровольно никто или практически никто на такое не пойдет, а потому он с тоской и какой-то грустью рассматривал долгими вечерами эту книгу, пересматривал ее снова и снова и понимал с ужасом и страхом, что это всего лишь его мечты и фантазии и не более того.

Свет фар выхватил одинокую фигурку на обочине дороги: «Кого это понесло куда-то в такую погоду?» - пронеслось в голове у Сашки, и он тормознул. Тотчас к боковому стеклу прилипло мокрое, едва различимое в потоках дождя лицо очень молодого парнишки.

- Дяденька, подбросьте до поселка, пожалуйста, я заблудился и весь промок, - пропел парнишка. Сашка кивнул, дверь открылась и в салон машины сел чудный парень. Только теперь он смог рассмотреть его, по-настоящему. Его лицо было подобно греческим скульптурам, правильной формы и удивительно притягательное. Это лицо не просто возбуждало, оно притягивало к себе, манило и влекло куда-то далеко, в неописуемые просторы Сашкиного сознания, туда, в глубину его похотливых страстей. Сашке было приятно, что попутчик оказался таким красавцем, кажется, Сашка в этот миг отчетливо понял желание художника Безила нарисовать портрет Дориана. Парень был не просто хорош, он был прекрасен. Парнишка уселся в кресле.

- Куда тебе? – как можно равнодушнее спросил Сашка.

- В поселок, - беззаботно ответил парнишка и обворожительно улыбнулся. От него попахивало пивком, сигаретным дымом и очаровательной молодостью. Сашка искоса взглянул на него:

- Ну и куда ты едешь? – безучастно спросил он. Кромешную темноту дороги прорезал свет фар его машины.

- К другу в гости и заблудился, плутал, плутал и понял, что все, пропал, а потом Вы, - и он с благодарностью посмотрел на Сашку, - Спасибо, выручили, - и он откинулся на спинку сиденья.

- А кто-нибудь знает, где ты? – с тревогой и надеждой в голосе спросил Сашка.

- Не, откуда, телефон сдох, приехать должен был в три, сейчас 21, не, никто не знает, думаю, что все волнуются и ищут меня, - и он весело и почти беззвучно рассмеялся. Сашка похолодел, вот он шанс, один из тысячи, парня никто не будет искать, так как никто не знает, где он конкретно находится. Спина Сашки покрылась потом, рубашка прилипла, руки задрожали.

- Ну, чего не едем? – нетерпеливо спросил парнишка, - Шеф, вперед к другу, а там душ, постель и телик, красота, - и он опять рассмеялся.

- Сейчас поедем, - торопливо сказал Сашка, а про себя подумал: «Будет тебе и душ, и постель, и телик, все будет», - он наклонился немного вперед, там, под его сиденьем, лежал его новенький электрошокер, купил просто так и сам не знал, почему и к чему.

Разряд тока вырубил парня полностью, руки Сашки тряслись, когда он его связывал и запихивал кляп в рот. «Только бы никто не увидел», - просил, да нет, молился Сашка всем Богам, которых он только смог вспомнить. За несколько минут он связал парнишку полностью и теперь сидел и терпеливо ждал, когда парень придет в себя, но вот парнишка дернулся, открыл глаза, и каким-то равнодушным, затуманенным взором посмотрел кругом, он не пришел в себя еще полностью от тока. Сашка ждал, господи, сколько он ждал этого момента, не смог бы сказать, и он сам. Парень таращил глаза, испуганно смотрел на Сашку и ничего не понимал, что же произошло? И почему его связали? Сашка достал сигарету, прикурил и пустил колечко дыма в лицо парнишки, тот помотал головой:

- Тебе, конечно, интересно, почему я тебя связал? – парень торопливо закивал головой, но смотрел, по-прежнему, со страхом, и каким-то тупым ужасом на Сашку, ему было совсем непонятно, что же все-таки произошло с ним?

- Охотно удовлетворю твое желание, - Сашку трясло, такая удача, нет, решительно он готов был спрыгнуть с ума, такое везение, - У меня есть сумасбродная мечта, я мечтаю иметь красивого и симпатичного кастрата, - от этих слов у парня перехватило дыхание. Господи, его хотят кастрировать, только этого не хватало, пареньку стало по-настоящему страшно, похоже этот парень, еще несколько минут назад, казавшийся ему спасителем, теперь не выглядел так добродушно и приятно, как раньше, теперь пареньку было страшно. И он замычал, отчаянно стал дергаться, пытаясь выбраться из пут.

- Ну, ну, успокойся, в армии я служил в десантуре и умею вязать веревки на людях, тренировался много, - Сашка выпустил новый клуб дымка в лицо своей жертвы. Паренек дернулся и закашлялся, - Ничего, потерпишь немного, скоро тебя ничего волновать не будет кроме одного, у тебя не будет ни яиц, ни твоего члена. Кстати, давай-ка посмотрим, хороший ли член и яйца у тебя, - и с этими словами Сашка, дрожащими руками, расстегнул парнишке джины, оттянул резинку трусиков, и на свет явился его член. Сашка увидел довольно-таки крупный писун, где-то сантиметров 18, а также и его довольно-таки крупные яйца, - Ничего, хорош приборчик, только все равно оттяпаю, мне так нравится и хочется, - и Сашка немного потискал его член в руке. Член предательски стал вставать, его тело наливалось приятной силой и мощью, паренек дернулся, черт возьми, ему было приятно, что его член трогает чужой парень, хотя он и собирался с ним сотворить черти знает что. Знакомое чувство кайфа подступило к его паху. Ему захотелось, чтобы парень потрогал его член еще. А Сашка тем временем продолжал играть с его членом, и член полностью встал:

- Ну, ни фига себе, просто красавец, - сказал Сашка, вертя в руках член парня и, рассматривая его со всех сторон, - Да, но только все одно отрежу, - и он неловко попытался засунуть «палку» парнишки опять в трусы. Паренек дернулся, волосики его лобка зацепились за пальцы Сашки, и паренек дернулся от такой сладкой, а потому немного желанной боли.

- Ты трахался? – спросил Сашка, выпустив член своего попутчика. Паренек отрицательно замотал головой, - Отлично, - с каким-то радостным смыслом сказал Сашка, - Не так жалко будет расставаться с гениталиями, - и он тронул машину.

Остаток дороги Сашка проехал молча, он начинал успокаиваться, жертва теперь есть, осталось привести в жизнь его жуткий план, и он, наконец-то, удовлетворит свое похотливое желание. Парнишка наоборот всю дорогу скулил и как-то странно выл, оно и понятно, кому же хочется расстаться с членом и яйцами. Но вот машина, урча и фыркая, въехала во двор особняка Сашки, высветив фарами, добротный дом и высоченный забор вокруг дома.

Дом его находился на самом отшибе небольшого поселка, возможно именно сюда и добирался парнишка, как знать, только Сашка ухмыльнулся: шел куда-то туда, а попал к нему. Он загнал машину в гараж и откинулся на сиденье, сегодня он кастрировать парня не будет, но вот завтра или лучше послезавтра, он искоса еще раз взглянул на член и яйца парнишки, что сказать? Хорош, определенно хорош, правильной формы, довольно-таки крупный, и яички не подкачали, правда парнишка девственник, так оно и еще лучше не привык, значит к сексу, отвыкать не придется. Он потянулся, паренек со страхом смотрел на своего мучителя. Вот только сейчас в голове паренька пролетело все, чему его учили так настойчиво в институте. Говорили ему на ОБЖ, как себя вести в подобной ситуации, а он забыл, страх потерял, и почему это он решил, что все люди на земле – братья, теперь вот придется расплачиваться за свою беспечность, и расплачиваться яйцами и членом – беда, да и только. И он тихо зарыдал, слезы ручьями текли по его щекам:

- Верно, поплачь, меньше писаться будешь, а тебе первое время после операции надо много и долго терпеть, - и Сашка опять потянулся, сладкая истома разливалась по всему его телу. Однако, какая все-таки удача, сам пришел к нему, это ж надо же. Сашка легко выпрыгнул из машины, открыл заднюю дверцу и легко, словно пушинку, вытащил паренька на свет гаража. Теперь он мог по-настоящему насладиться его красотой, паренек смотрелся просто суперски, а член, который слегка приподнял головку, вообще смотрелся аппетитно. Сашка чмокнул паренька в письку, тот дернулся, Сашка улыбнулся:

- Ну, да, ты же девственник, ну, ничего, привыкай, после кастрации ты будешь шикарной девчонкой, - и он понес паренька в дом.

В комнате, куда зашел Сашка, стоял только диван, небольшой столик и два кресла. Сашка аккуратно положил свою жертву на диван, парнишка уже не плакал, а только с каким-то животным страхом смотрел на него. «И все же, даже в таком виде он прекрасен», - подумал Сашка, опускаясь на колени перед парнем. Ему хотелось здесь и прямо сейчас его раздеть, насладиться его прекрасным телом, но Сашка сумел пересилить свое желание:

- Сейчас я отнесу тебя в подвал, там мы и поговорим, - и он снова поднял парнишку и понес его к лестнице, которая и вела в тот злополучный подвал, где пареньку предстояло провести ни один месяц, а может и ни один год его жизни. Сашка спустился в подвал, щелкнул выключателем, и парнишка невольно зажмурился от довольно яркого, но все-таки мягкого света.

- Нравится? – не без гордости спросил Сашка, - Сам строил, столько денег ухлопал, жил почти впроголодь, зато тюрьма вышла на славу, - он прошел по узкому коридорчику и толкнул первую дверь, а всего их было четыре, это паренек успел заметить. Сашка внес своего паренька в комнату, которая по своему оборудованию напоминало что-то среднее между пыточной и операционной, - Вот, смотри, здесь я тебе и оттяпаю яйца и ***, - Сашка намеренно сказал немного вульгарного, без этих современных выкрутас. Ему хотелось раздавить парня морально, чтобы он постепенно привыкал к своей новой судьбе, и он снова, не без определенного удовольствия посмотрел на его член. Паренек с каким-то непонятным ему волнением рассматривал приборы и инструменты, которые находились здесь в изобилии. Ему было и страшно, и интересно все это, его член ощутимо стоял, возвышаясь из его расстегнутой ширинки, и парня все это прикалывало, с детства он любил ходить по врачам, нравились ему медицинские процедуры, а теперь…..

- Кстати, что это я держу тебя с закрытым ртом, здесь можно и вынуть кляп, - и он вытащил тряпку, которую запихал ему в рот в машине, - Кричи, не кричи, тебя тут никто не услышит. Звукоизоляцию сам делал, - и он горделиво посмотрел, - Поди, еще только на *** курсе? – паренек кивнул, - Ну, а в институте ОБЖ проходил? – паренек снова кивнул, - Так какого черта ты так влип? – паренек снова заплакал.

- Я и не думал, что так получится, я в гости к другу ехал, а тут Вы, - и он заревел в голос, - Отпустите, дядя, я больше не буду, - канючил паренек.

- Конечно, больше не будешь, вот отрежу тебе твое добро и будешь, как шелковый, - Сашка ухмыльнулся, ему нравилось запугивать паренька, - Ну, чего уж там, что произошло, то произошло, - Сашка вынес его из «операционной», он начинал чувствовать себя настоящим хирургом. Кастрировать Сашка умел, на многих кошках и собаках не раз тренировался, все местные животные были обязаны ему своей кастрацией. Жители терялись в догадках, какая падла повадилась кастрировать их животных, сплетничали, ненавидели и побаивались, говорили даже о маньяке, который будто бы завелся у них в поселке. Ну, а местные животные, словно чувствуя в нем своего «хирурга» обходили его дом стороной, а если Сашка попадался им навстречу, то так отчаянно гавкали, мяукали и скулили, как будто встречались с самим Сатаной.

Сашка толкнул вторую дверь, эта была жилая комната, во всяком случае, она претендовала на таковую роль, он внес своего пленника сюда:

- Ну, вот и твой дом, - проговорил Сашка, распутывая паренька. Тот сидел на кровати, на которую его принес Сашка и осматривался вокруг. Комната была небольшая, где-то 14 метров всего, в ней стояла кровать, на которой и сидел паренек, два стула, небольшой столик, туалет, вернее просто унитаз, душевая кабинка и раковина. На стене висели плетки и ремни, и паренек понял, что они предназначены для порки, он поежился, ему снова стало жутко.

- Ничего и к порке привыкнешь, как миленький привыкнешь, еще и просить станешь, чтобы я тебя выпорол. И вообще, мы с тобой точно станем друзьями, я это просто чувствую, - сказал Сашка, снимая с паренька последний бастион – его защиту, его трусики. Теперь паренек сидел полностью голым и свободным, но массивная дверь была заперта, а в комнатке не было ни одного окна. Бежать было нереально, а кричать бесполезно, и он снова тихо заплакал.

- Ну, будет слезы лить, тебе выспаться надо, отдохнуть, набраться сил, завтра или послезавтра – кастрация, - и Сашка похлопал паренька по щеке, отчего паренек заревел еще больше, - Кстати, как тебя зовут? А то как-то и неудобно, притащил к себе, хочу кастрировать, а как зовут, не спросил, - Сашка покачал головой. Паренек дернулся, посмотрел на него и прошептал:

- Меня? - он уставился на Сашку, - Меня Димой зовут.

- Ясно, ну про года спрашивать не буду и так ясно, недавний школьник еще, Ну, а меня Сашкой, - и он потрепал Димку по щеке. Сашка поднялся с колен, прошелся по комнатке, потирая руки, - Ты, Дмитрий, только не расстраивайся, все равно только и онанировал, так ведь? – Димка кивнул, отрицать очевидное не было никакого смысла, - Ну, а раз не знаешь, что такое секс, то и расстраиваться не надо.

Впрочем, я мог бы тебе доставить одно все-таки удовольствие, - Сашка остановился напротив Димки, тот смотрел на своего экзекутора с ужасом, чего он придумал еще? – Я тебя позже в попку трахну, конечно, это не совсем то, чего хотелось бы тебе, ну, уж, извини, что имеем, - и Сашка театрально развел руки в сторону. Димка слушал разглагольствования Сашки, и ему казалось, что происходит все это во сне и не с ним. Кастрировать, трахнуть в попку, бред какой-то, он снова заплакал. Сашка опомнился, что это он, действительно, пареньку и так тяжело, а он пускается в какие-то дебри философии, его передернуло, ну и дурак же он. Сашка присел к нему на кровать:

- Ладно, успокойся, сейчас принесу что-нибудь перекусить, выпить, и мы с тобой поболтаем, - и Сашка вышел, заперев за собой массивную дверь. Димка сидел, как изваяние, на кровати, потом соскочил, подбежал к двери и стал отчаянно стучать по ней ногами и руками, дверь отзывалась только глухими ударами. Тогда Димка принялся кричать, но, то ли и вправду его никто не слышал, как сказал Сашка, то ли он кричал слишком слабо, а только результат нулевой, Димка поплелся опять на кровать, сел, обхватил руками свои стройные ноги и заплакал. «Ну, идиот, просто идиот, но кто его просил голосовать на дороге, шел бы и шел себе, может куда бы и вышел», - пронеслось у него в голове.

Дверь лязгнула и медленно открылась, вошел Сашка и вкатил небольшой столик, на столике стояли бутылка коньяка, бутылка шампанского, на тарелке лежали бутерброды с икрой и с сыром, и с колбасой, только теперь Димка понял, что он ужасно голодный, он потянул носом – пахло вкусно.

- Давай, двигай к столу, немного выпьем, как ни как у тебя последние денечки в качестве мужика, - Сашка незлобно засмеялся, Димка потупил взор. «Вот, паразит, еще и издевается», - зло подумал про себя Димка. Ему было уже как-то все равно: кастрируют его или нет, ему было наплевать, он просто перегорел, и теперь покорно ждал решения своей участи. Сашка на правах хозяина разливал напитки и готовил закуску, ему хотелось заставить Димку привыкнуть к мысли, что кастрация его так же неизбежна, как смерть или рождение чела. «И все-таки член у него красивый», - подумал про себя Сашка, а вслух сказал:

- Ты, конечно, никогда не сосал ***, - он опять намеренно использовал именно это значение полового члена, ему хотелось смять сопротивление паренька, у него родилась идея – заставить Димку самого попросить Сашку о своей кастрации. Эта идея его сильно возбуждала, и он, как истинный охотник, хотел почувствовать запах крови, которая столько раз пугала его в его сновидениях и мечтах. Сашка много-много раз просыпался в поту и с каким-то идиотским страхом сидел, потом, на кровати и долго-долго соображал, что же такое это было: явь или бред? Димка отрицательно покачал головой, - Ну, а в институте вы об этом говорили? – он посмотрел на притихшего паренька.

Тот кивнул головой, - Значит, говорили, а что именно вы рассказывали друг другу? – любопытство Сашки росло час от часу. Димка пожал плечами, только теперь он вдруг понял, что его начинают возбуждать все эти разговоры Сашки и его расспросы о том, чего он знает, а чего не знает о «голубой любви», член призывно дернулся, что было верным признаком того, что скоро ему, пленнику этого каземата, станет приятно и очень. Он поддался немного вперед, и Сашка протянул ему рюмку коньяка, - Так что же, Дима, вы обсуждали в институтском туалете? – снова спросил он. «Он и про туалет знает, - Димка ошалело смотрел на своего мучителя, - Откуда? Можно подумать, что он там с нами был?» - мысли Димки путались.

- Давай, пей, потом расскажешь, и все в подробностях, - Сашка первым выпил, Димка проглотил свой коньяк почти за раз, закашлялся. Посмотрел на Сашку:

- А чего рассказывать-то?

- Ну, как у вас разговор зашел? Кто чего говорил? Что ты чувствовал? Ну, и так далее, не маленький, сам должен понимать, - Сашка снова разлил коньяк, протянул рюмку Димке. Тот взял, посмотрел на свет, чудно, еще недавно он очень боялся этого мужика, а сейчас пьет с ним коньяк и чирикает про такое, о чем не стал бы говорить точно со своими друзьями, чудно. Димка удобно откинулся на спинку стула:

- Ну, стоим мы как-то, значит, в тубзике, - начал он меланхолично пересказывать ту историю, которая его так завела.

- Кто мы? Конкретно, - потребовал Сашка.

- Да ты все одно никого их не знаешь, - удивился Димка.

- Сейчас не знаю, а потом узнаю, - парировал Сашка, - Давай, с подробностями, - Димка пожал плечами, отпил коньячка и продолжил:

- Стоим, значит, мы с парнями, - Сашка угрожающе поднял брови, - Ну, я и говорю, стоим мы с парнями, - заторопился Димка, - Витек, Костик и Юрик и чирикаем, вот, Костик, и говорит, что, дескать, есть парни, которые не только любят сосать и глотать, но и давать в попку, ну, у меня и встал сразу, а Витек заметил и говорит, смотрите, как Димона все это прикалывает, наверное, тоже хочет кого-то поиметь в попку или подставить свою, ну, все и заржали, а я смутился и стал поправлять свой член, чтобы спрятать стояк, а Юрка мне и говорит, ты, Димка, не стесняйся, вон Пашка из механического факультета тоже хочет кого-нибудь в попку поиметь, так я вас могу свести, отличная парочка будете, ну, все опять заржали, а я стою красный, как рак, и не знаю, как поступить, - Сашка придвинулся к Димке ближе, осторожно взял в руку его писунчик, Димка дернулся и замер, по телу пролетела волна сладостной истомы, так знакомой ему при онанизме, он выгнул спину и тихо простонал, ему еще никто и никогда не тискал член. Димка напрягся, стал прислушиваться к своим новым ощущениям, а рука Сашки уже во всю мяла и тискала не только его член, но и довольно-таки махровые яйца. «Жаль, - подумалось Сашке, - Скоро придется их отрезать, а они все-таки хороши», - и он стал их перекатывать в своей руке. Димка уперся спиной в спинку стула и шире расставил ноги, он ловил улетный кайф, ему было приятно, но вот Сашка наклонился и полностью заглотил его член в рот. Димка испустил громкий стон, поджал ноги и выгнул лобок навстречу ротику Сашки.

Сашка сосал с таким упоением, мысль, что этот парень станет скоро кастратом, так его заводила, что ему хотелось, как можно глубже заглотить его писун в рот. Волны обалденного кайфа гуляли по телу парнишки, он выгибал спину и поджимал ноги, ему было суперски приятно, на миг он позабыл про все: и про плен, и про кастрацию, которая ни сегодня, так завтра будет проведена, про все. Димка только наслаждался улетным чувством полета, который ему доставлял рот Сашки. Он дернулся, внутри него все обожгло огнем, особенно пах, и его *** стал изливать потоки семени в рот Сашки, который все сглатывал и сглатывал и урчал от удовольствия. Такого бурного спуска у него никогда не было от онанизма, такое сравнить нельзя с простым онаном.

- Понравилось? – просто спросил Сашка. Димка круглыми глазами, полными счастья и неземного блаженства смотрел на Сашку и только кивнул ему в ответ, - Ну, а сейчас в попку, идет? – Димка доверчиво прижался к своему палачу, после такого великолепного спуска, он готов был ему верить во всем и просто кивнул, - Согласен? Вернее согласна? – Сашка улыбнулся, - Давай, выберем тебе женское имя, после кастрации, какой ты нах парень, ты будешь девчонкой, так что как бы ты хотел, чтобы я тебя звал, а? – он посмотрел на глупо улыбающегося Димку. Тот пожал плечами, - А что если я тебя буду звать Юлькой, как на это смотришь? – Димка покраснел, признаться ему имя нравилось, и он не видел в нем ничего плохого, - Значит, будешь Юлькой, - подвел черту Сашка. Они снова выпили, у Юльки в голове шумело, ей было все равно, кастрируют ее или нет, рядом был ее парень, это она отчетливо вдруг поняла.

Господи, неужели Димка смирился со своей судьбой, и он так спокойно думает о предстоящей кастрации, словно она принесет ему решение всех его проблем? Быть этого не может, Димку передернуло, но тут рука Сашки прошлась по его груди, задела его соски, и парня снова прошило таким знакомым уже чувством оргазма, Димка потянулся за рукой своего Повелителя.

- Быстро же ты доехала, - рассмеялся Сашка, - Ну-ка, встала на коленочки, рачком-с, я тебе в попку попихаю, она у тебя такая сладкая, аппетитная, - Юлька с готовностью встала раком, попка у Димки была отпадная, он сам и не раз любовался своей попой в зеркало. Сашка смазал кремом ее попку, по опыту он знал, смазки жалеть по первому разу не стоит, а потому, как можно гуще смазал зад новорожденной будущей девчонки. А Димке и самому уже все было по кайфу, он похотливо вилял попкой, как виляли шлюхи из порно фильмов, которые он видел и не раз с Юрчиком. Сашка смазал свой «болт», член его стоял, как телеграфный столб, он просился в бой. И Сашка стал осторожно пропихивать своего «конягу» в попку Димки-Юльки, Юлька непроизвольно поддалась вперед и ахнула, член ее парня раздирал ее попку на две неравные половинки, но вот член удавом заполз в попку. Сашка замер, давая возможность Юльке привыкнуть к новому для нее ощущению, Юлька как бы сама насела на член Сашки, и Сашка почувствовал, что сама норка парнишки была узкой и горячей, член садиста чувствовал себя вольготно в новом месте, и хотя Сашка и трахал молоденьких парней, и не раз, но это было все не то, то, что он испытывал теперь с этим парнишкой ни шло ни в какие ворота, ведь завтра или послезавтра у него не будет больше ни яиц, ни члена, и он станет совсем другим, а каким другим, Сашка этого не знал, но одна только мысль, что и он будет причастен к этому новому превращению этого парня, так его заводила, что яйца и член просто распирало от желания. Юлька охнула и потекла, второй раз за сегодня он спустил, обычно второй раз у Димки получался плохо и редко, болел член, ломило яйца, а тут, как по мановению волшебной палочки, все получилось, здорово!

Трах длился минут 5-6, но Димке это время показалось вечностью, член его парня ходил поршнем у него в попке: «Может и ничего, что стану кастратом?» - пронеслось у него в голове, и он без сил повалился на кровать, на которой и стоял на четырех костях. Из попки струйкой вытекала его сперма, вот только кого его? Мужа? Любовника? Просто сожителя? Димка терялся в догадках.

Сашка приподнялся на локтях:

- И какая же у тебя, Юля, попка, просто прелесть, как она мне нравится, - Сашка чмокнул Димку-Юльку в попку, Юлька дернулась, ей было приятно, - Расскажи еще что-нибудь о школе, - попросил Сашка.

- Да я и не знаю, что можно рассказать-то еще, вроде нечего, так, баловство одно, - Юлька пожала плечами.

- И вы никогда не показывали друг другу члены? – засомневался Сашка.

- Ну, показывали один раз, ну, и что? – удивился Димка-Юлька.

- А прикольно было смотреть на чужой ***? – Сашка опять намеренно назвал член поганым словом. Димка пожал плечами:

- Пожалуй, прикольно. Я вот лучше расскажу, как я увидел, - тут Димон запнулся и поправился, - То есть увидела первый раз член парня, - на «а» он сделал ударение, - Так вот, как-то вечером я зашла к Юрику, ты помнишь, я говорила, мой однокурсник, - Сашка приятно потянулся к соскам Юльки, хорошо все-таки, что эта «девчонка» так быстро все схватывает, может не так будет убиваться, когда я ее кастрирую, - А Юрка был дома один, - продолжила Юлька, придвигаясь плотней к Сашке, ей было приятно, что ее любовник теребит ей сосочки, - Я вошла, и он провел меня на кухню, мы там посидели, поговорили, потом он предложил попить чайку, я согласилась, а потом он, как-то загадочно посмотрел на меня и говорит, хочешь писун свой покажу, ну, я, конечно, остолбенела, хотя и очень хотела увидеть его прибор, а он спустил трусы и показал мне свой член, вот и все, - Юлька замолчала, теперь она понимала, что Юрка хотел его поиметь в попку, и почему только он не решился тогда, как знать, может теперь и не было бы этой дурацкой ситуации. Сашка тискал соски Юльки:

- Юля, налей-ка нам коньячка, - пробасил он.

- Ой, я и так совсем пьяная, - засмущалась Юлька.

- Пей, завтра отрежу нах яйца и член, вот тогда сразу станешь трезвой, - Димка посмотрел с жалостью на свой член, вот и все, завтра отрежут, а что потом, он со страхом посмотрел на Сашку, - Не трусь, останешься у меня, я хорошо получаю, ворую, нам хватит, - Сашка потянулся, - Покурить не хочешь? – озорно посмотрел он на Юльку.

- Я же не курю, - удивилась Юлька.

- Ну, такие сигареты курят все развратные «девочки», - Сашка помахал своим членом и улыбнулся. Юлька засмущалась, что-то стало перерождаться внутри ее, ей стало казаться, что она всегда была «девчонкой», а в шкуре парня она находилась так, больше для проформы. Юлька потянулась к члену Сашки, он пошире расставил ноги, и ротик Юльки заглотил его «хозяйство» полностью. Упоительно все-таки сосать немного солоноватый член твоего мужчины, чувствовать его плоть внутри своей гортани, Юлька давилась, но член старалась пропихнуть, как можно глубже в горло. Интересно, а пороть по попке ремнем также приятно или все-таки это больно и очень?

Проснулись они далеко за полночь следующего дня. Первым соскочил Сашка:

- Вот, блядь, проспали, ну-ка, Юлька, подъем, - Сашка нетерпеливо потряс Юльку-Димку за плечо, та испуганно раскрыла глаза:

- Что-нибудь случилось? – спросила Юлька-Димка спросонья.

- Случилось, я же тебя должен сегодня кастрировать, - Сашка соскочил, - А еще ничего не готово, дела, - Юльке стало опять страшно, все-таки ей ничего не приснилось, ее действительно сейчас кастрируют, ужас. Она заплакала.

- Юль, мы же вчера все решили, что ты согласна и не будешь плакать. Что теперь опять? – спросил Сашка, торопливо надевая тапочки.

- Может ты мне все-таки оставишь мое «добро»? – тихо попросила Юлька.

- Ты же знаешь, я не могу пойти на такое, я уже черти знает, сколько времени мечтал кастрировать парня, и вот подвернулась ты. Я не могу упустить такой шанс, мне очень, ну, просто очень хочется это проделать, так что никаких соплей, вставай и будем готовиться, ясно? – Юлька кивнула, посмотрела на свой член, он такой прекрасный и мирно еще покоился у нее на бедре, и уже сегодня его отрежут – страшно, и она зарыдала снова.

- Ну, Юль, прекрати, ты все равно ничего не добьешься этим, только хуже будет, больнее будет, чем нужно. Давай, вставай, пошли в операционную, - Сашка попытался приподнять Юльку, но та повалилась пластом на кровати и забилась в истерике.

- Юль, ну, перестань, что ты и в самом деле, как маленькая, тебе же уже ***лет, так что пошли и не хнычь, все будет хорошо, тебе понравится, вот увидишь, - и Сашка все-таки силой, но потащил Юльку в операционную. Шла Юлька на полусогнутых, у нее все прыгало перед глазами, и тогда Сашку осенило, он взял бутылку коньяка, запрокинул ей голову и стал вливать коньяк прямо ей в горло, Юлька пила и давилась напитком. Но коньяк сделал свое дело, ей стало не так страшно идти в операционную, появилось даже что-то похожее на добровольное желание, и она зашагала довольно свободно сама.

- Ну, вот и умничка, вот видишь, и совсем это не страшно, - Юльке и самой казалось, что кастрироваться совсем не страшно. Она бодро вошла в операционную и легла на стол сама. Сашка торопливо привязал ее руки и ноги к столу, он-то понимал, что все это ненадолго и скоро пройдет, и тогда, а вот что тогда, он не понимал, понимал он только одно, ему страсть, как хотелось кастрировать парня, вот и все.

Сашка наклонился над Димкой-Юлькой:

- Так ты согласна добровольно на кастрацию? – спросил он. Димка кивнул, - Нет, так не пойдет, ты должна, вернее пока должен сказать, я ведь тебе еще не отрезал член и яйца: «Я согласен на кастрацию», понял? – Димка снова кивнул, - Повтори.

- Я согласен на кастрацию, - тихо и безучастно повторил Димка.

- Не, так не пойдет, громко и четко, на что ты согласен? – Димка вздохнул, внутри него все сжалось, он прикрыл глаза и почти выкрикнул:

- Я согласен на добровольную кастрацию, только поскорей, а то я за себя не ручаюсь, лана, - попросил он.

- Маленький, как смогу, так и сделаю, так что терпи и надейся на Бога, - улыбнулся Сашка, вспомнив кастратов Ватикана.

Он взял пенку для бритья и вымазал лобок Димки, потом острой бритвой аккуратно сбрил все волосы с лобка и мошонки Димки, немного сбрил и с ног, потом протер все спиртом. Прошло немного времени, приятный холодок лизал лобок и мошонку Димки, он лежал, сжимая руки, он ждал, и ему было страшно, он понимал, вот сейчас, еще немного, и он больше не парень. А кто? Девчонка? Нет, и не девчонка, евнух, кастрат, когда-то они проходили это в школе, а теперь он проходил в жизни. Сашка взял тампон и стал йодом смазывать всю промежность Юльки, йод больно щипал его кожу, которую только что побрили. Юлька дернулся:

- Терпи, моя девочка, терпи, недолго осталось, и ты, по-настоящему, можешь именоваться Юлей, самой лучшей девчонкой в мире, - Юлька закрыла глаза: «Все вранье, никакая я не девочка, а обычный, самый что ни на есть простой евнух, которого когда-то в древности держали при гареме», - пролетело у него в голове.

Сашка взял шприц с новокаином и сделал первый укол в основание члена, Димка дернулся, но тут же тугая струя жидкости стала заполнять пространство, и боль отошла, спряталась, потом второй укол, затем третий, и Димка перестал чувствовать свой член и яйца. Сашка вколол иглу в яйцо Димки, тот даже не дернулся, порядок, заморозка подействовала, можно начинать. Он взял небольшой резиновый жгут и туго затянул его в основание мошонки, потом скальпелем проделал продольный надрез, и мошонка раскрылась, показались два темно- голубого цвета яйца, совсем как у котов, подумалось Сашке. Он, привычным и ловким движением руки, вынул яички из мошонки, потом отсек их скальпелем и перевязал кетгутом канатики. Итак, с яйцами покончено, и они полетели в тазик, который стоял рядом с операционным столом, краем глаза Димка увидел – яиц больше нет, он едва не заревел в голос, но его остановил Сашка:

- Маленькая, вот только плакать не надо, лады? – Димка кивнул, - Ну, вот и чудненько, теперь оттяпаем ***, и все, конец операции, - и Сашка взялся за основание члена, Димка скорее почувствовал, чем понял, что ему перевязали и *** у самого основания лобка, потом Сашка скальпелем стал надрезать тело члена, постепенно отделяя его письку от лобка.

И вот, Сашка высоко над головой поднял отрезанный член Димки, словно воин-победитель поднимает знамя поверженного врага, и парнишка не выдержал, он разразился дикими воплями, его всего сотрясали нечеловеческие рыдания.

- Все, все, маленькая, все моя хорошая, нету больше ***, ну и *** с ним, - Сашка улыбнулся невольному каламбуру, он потрепал Юльку по животу, - Осталось трубочку поставить, чтобы ты, девочка, писать могла, и все закончено, теперь ты не будешь больше писать, как мальчики писают, а только, как девчонки, сидя на горшочке, - Сашка торопливо вставлял трубку в уретру, пока заморозка боли не будет, а потом, просто жуть. Затем он аккуратно обработал раны и наклеил пластыри на раны, полюбовался своей работой и порадовался за себя, все прошло очень и очень хорошо. Неделя-другая и можно будет снимать швы и вынимать трубку, все зарастет. И Сашка отбросил скальпель в тазик, тот, звеня, покрутился там и затих, как затихла и Юлька, теперь она по-настоящему была Юлька, а Димка умер только что на этом операционном столе. Сашка не спеша отвязал Юльку от стола, она приподнялась и посмотрела туда, где когда-то был и ***, и яйца. Там теперь красовались окровавленные бинты и плоское место, словно на вершине горного плато. Ничего, ровным счетом ничего не осталось от прежней гордости парня. Садист Сашка все отрезал начисто, все!



Данный рассказ всего лишь попытка представить подобную ситуацию и смоделировать поведение людей в подобный момент.