С тех пор как началась эта история, уже прошло два года, но я так и не смогла забыть ни одной ее детали. Разве такое забывается?
     
     Меня зовут Оля. Я хочу поделиться со всеми моей историей, которая круто повлияла на ход моей жизни.
     Тогда мне было 18 лет. В один прекрасный теплый летний вечер я возвращалась с прогулки домой и неожиданно встретилась с моей мамой.
     - Олечка, меня срочно вызывают на работу во вторую смену, меня не будет до самого утра, но ты не волнуйся, я попросила переночевать у нас Свету. Ужин я приготовила. Ну все, я побежала.
     Я хотела было возразить, что уже взрослая и сама справлюсь, но мама уже скрылась за поворотом.
     
     Двадцатипятилетняя Светлана была подругой нашей семьи и часто бывала у нас дома. А семья наша состояла из меня и мамы: папы у меня не было, он ушел от нас, когда я была еще маленькая.
     Света была красивой, с большими зелеными глазами, стройной и подвижной девушкой с очаровательными, черными, до плеч, волосами. Ее улыбчивые, вечно накрашенные розовой помадой губы, орлиный взгляд и быстрая походка выдавали порывистый характер. Кожа - упругая и гладкая, ухоженные руки с длинными красивыми пальцами. Особо мне нравились ее ноги - длинные, стройные, с дерзкими ямочками на коленях. Благо она почти всегда надевала короткую юбочку и я всегда могла вдоволь ими налюбоваться. Я должна сразу оговориться, что и не думала оказаться с ней в одной постели, я просто всегда хотела быть похожей на нее, она была моим идеалом красоты.
     
     В тот вечер мы обе поужинали, разговорились, так не о чем. Короче говоря, засиделись допоздна. Я уже было собиралась отправляться спать, как вдруг Света неожиданно спросила:
     - Оля, не хочешь перед сном, чтобы я сделала тебе массаж?
     С какой стати мне было возражать, тем более, что этим днем мне пришлось изрядно помотаться по магазинам и я выглядела довольно замотанно. Я, оставшись в одних трусиках, вытянулась на своей постели и подставила спину под проворные и ласковые руки Светы. Я стала замечать за собой, что с каждым разом испытываю какое-то смутное возбуждение от каждого прикосновения ее ладоней. Мне вдруг жутко захотелось снять с себя трусики, и, чтобы Светлана прошлась руками по моим круглым голым ягодицам. Я стала отгонять от себя эту мысль, но желание пересиливало разум, и я стала незаметно ерзать по постели в надежде хоть немного приспустить трусики. Вдруг Света спросила, словно прочитав мои мысли:
     - Оля, можно я приспущу твои трусики, чтобы завершить массаж?
     - Да, - только и смогла вымолвить я.
     Света потянула край трусиков вниз, а я приподняла бедра, помогая освободиться от этой части туалета. Теперь трусики были у колен, и Света могла свободно массировать голые упругие половинки. Ее руки приятно коснулись мягких полушарий, и затем более уверенно стали мять и сжимать их.
     Я про себя представляла как возбуждающе лоснились мои ягодицы под ее проворными пальцами. Я почувствовала, как легкая истома прокатилась где-то внутри и издала легкий стон. Света еще смелее заработала руками и теперь прохаживалась по мне от самой шеи до приспущенных трусиков. По мне пробежали мурашки. Мои соски стали твердыми как карандашики, и я почувствовала как первая капля смазки начала стекать из меня на простыню. Мне стало не по себе, когда я представила, что Света обнаружит после меня мокрую простыню и хотела уже прервать массаж по какой-нибудь уважительной причине, как вдруг почувствовала, как она осторожно протиснула пальцы между моих бедер. От прикосновения нежных теплых пальцев я вздрогнула, испустила еще одну каплю и плотно сжала бедра. Света замерла на мгновенье.
     - Оля, пожалуйста расслабься и немного раздвинь свои ножки - попросила она.
     Мне ничего не оставалось, как чуть раздвинуть ноги, пропуская ее руку. Я почувствовала головокружение. Раздвинув пальцами нежные губки, и нащупав мой горячий возбужденный клитор, она начала нежно массировать его. Первый раз в жизни кто-то чужой касался моего самого сокровенного места и ощущение нежных, горячих и чуть влажных пальцев вызвало во мне дикое возбуждение. Мои бедра стали самопроизвольно сжиматься, а мои стоны усилились. Неожиданно Света отстранила руку и быстрым движением окончательно сняла с меня трусики.
     - Тебе хорошо? - прошептала Светлана.
     - Да, - одними губами ответила я.
     - Тогда перевернись на спину.
     Я зажмурила глаза и перевернулась. Глаза мои были закрыты, торчащие соски венчали упругие груди, бедра слегка сжимались, образуя ямочки на ягодицах, руки безвольно лежали вдоль бедер.
     Света провела ладонью правой руки по моему напряженному животу, бедрам, и, положив руку на лобок, пальчиком проникла между горячих губок, и вновь ощутив прикосновение к нежному клитору, начала гладить его. Тем временем ладонь левой руки была занята моей грудью. Движения ее рук постепенно убыстрялись. Ее ладошка уже быстро двигалась между моими чуть раздвинутыми ногами.
     Вдруг мое тело на мгновение напряглось, а бедра сильно сжались. Через мгновение я бурно кончила прямо ей в ладошку.
     Мне вдруг стало стыдно и захотелось вскочить и куда-нибудь убежать. Света заметила мое состояние и поспешила присесть рядом со мной, удерживая меня за бедро правой рукой. Ее пальцы были скользкими от моих выделений.
     - Послушай, Оль, а у тебя мальчик есть?
     - Пока нет, - смущенно ответила я, стеснительно опустив голову.
     - А за тобой ухаживал кто-нибудь?
     - Нет...
     - Ты не волнуйся, скоро начнут приставать.
     - Это почему?
     - Ну ..., ты очень красивая. У тебя длинные стройные ноги, как у модели. А грудь у тебя просто не похожа на грудь 18-тиней девочки, посмотри: твои сосочки так и стоят, как карандашики.
     Последние слова она произнесла таинственно и чуть слышно, с пристальной нежностью глядя в мои глаза. Света наклонилась ближе, зеленые глаза смотрели в упор, я уже стала ощущать через ткань домашнего халата прикосновение ее упругой груди. Она погладила меня по щеке:
     - Ты настоящая красавица... Хочешь научиться целоваться? Когда я была в твоем возрасте меня этому подружка научила. Вот увидишь, это так приятно...
     Все произошло так быстро, что я ничего не успела сообразить и словно впала в кому.
     Тем временем Света резко поднялась на ноги, подошла к выключателю и погасила свет.
     Комната окунулась в темноту, только слабый свет с улицы проникал через не зашторенные окна.
     - Разреши мне стать твоим мальчиком, пожалуйста, - прошептала Света, снова оказавшись около меня.
     Невидимые руки настойчиво обняли, Света прижалась своей упругой грудью и стала целовать меня в шею, горячо шепча:
     - Милая... красивая... любимая моя Олечка...
     По моей спине пробежали мурашки и нега разлилась по моему обнаженному телу.
     Так длилось долго. Света целовала меня в шею, в щеки, гладила грудь и плечи. Губы ее были теплыми и мягкими. Нежные губы коснулись моих губ, требовательно раздвинули их, и чужой язык вошел в меня. Света целовала меня в засос, языком тщательно исследуя мой рот. Не помню сколько это продолжалось, мне стало так хорошо, что я потеряла счет времени и наверное отключилась.
     ***
     Очнулась я на постели совсем голенькая и прикрытая лишь тонкой простыней. Уличный свет, смешиваясь с лунным, проникал в комнату. "О, какой прекрасный был сон", - подумала я. Привычным жестом моя правая рука заскользила вниз к ногам, желая вспомнить все, что мне приснилось. Но какое же было мое удивление, когда рядом со мной я заметила Свету, которая лежала рядом и ласково, с нежностью смотрела на меня, опершись на локоть и обнажив свои прекрасные груди из под простыни. "Позволь мне немного поухаживать за тобой, моя рыженькая бесстыдница", - ласково прошептала она и замолкла. Я даже не знала, что и думать от счастья и просто прикрыла глаза.
     Мы лежали в полумраке в комнате - полуоткрытое окно выходило в узкий переулок, залитый лучами стоящей в зените луны. Мы долго лежали рядом, неподвижно и молча, нас соединяло лишь тепло наших тел. Света, наверное, думала обо мне, о моем теле, которое она только-только начала узнавать. Она снова приподнялась на локте и взглянула на меня - я немного пошевелилась, но глаз так и не перевела. Она осторожно опустила голову мне на плечо, я вздрогнула и затихла. Я ощутила тяжесть этой красивой девушки, ее голову на своем плече у самых корней моих рыженьких волос. В комнате было жарко и мы еще долго лежали неподвижно, прижавшись друг к другу. Она перебросила руку через меня, чтобы оказаться еще ближе ко мне, и я повернулась к ней лицом и почти коснулась губами ее щеки. Мы уже ощутили влечение друг к другу, но никак не могли стряхнуть странного оцепенения - каждый из нас каким-то внутренним взором видел, как мы, юные и целомудренно прижавшиеся друг к другу любовницы, разделенные тонким бельем, выглядели со стороны.
     Наконец, моя подружка кончиками губ коснулась моего уха и шепнула:
     - Моя красивая девочка...
     Я еще теснее прижалась к ней, и колени ее цвета лунного камня, гладкие и нежные обхватили мое колено. И не надо видеть их, чтобы ощутить несравненную форму с ямочками у коленной чашечки, что делает их похожими на чудесный ночной пейзаж.
     Я чувствовала себя пленницей очень твердых колен, которые не раз видела до этого; ощущала жар ее стройного тела и ее левую руку, которая начинала медленно поглаживать мне спину. Я ощутила движение каждого пальца на этой, как кажется, отдаленной от меня части тела. Ласка почти неощутима, и голова моя на подушке начинает покачиваться из стороны в сторону, я словно вижу сон, в котором ощущаю неясную ласку женской руки, ладони, скользнувшей по моему бедру, подушечки пальцев, замерших на впадине талии. Мы еще ничего не решили, а просто лежим озабоченно в полумраке с широко открытыми глазами. Я вижу в лунном свете личико, похожее на лицо флорентийского пажа с красивым носом и глазами, с чуть ироничной улыбкой.
     Она откинула простыню и мы оба с удовольствием ощущаем грудью хоть какой-то намек на прохладу. Я закрываю глаза под ее взглядом, ибо она смотрит на меня, нависая надо мной и опираясь на ладони. Она вздыхает, отбрасывает назад пряди волос, улыбается. Потом берет меня за руки, встряхивает так, что наши груди затрепетали в нежной истоме.
     Света, опираясь на плечо, упираясь ногами в постель и прикрыв глаза, чуть-чуть выгибается, давая возможность своим рукам спустить с себя узкие трусики. Последние, проскользив по всей длине ее ног, упали на пол рядом с постелью.
     Мы лежим лицом друг к другу на боку, она на правом, я на левом. Наши тела соприкасаются: соски с сосками, живот с животом, бедра с бедрами. Снова натянув покрывало до плеч, каждый из нас вдыхает аромат кожи и ласково поглаживает тело возлюбленной - залитые лунным светом холмы и впадины.
     Я буквально вжалась в подушку и застыла. Наши ноги вытянуты и плотно сдвинуты, я ощущаю коленями ее колени, своим животом - ее живот, своей грудью - ее грудь, голова ее лежит чуть выше.
     Она обняла меня, ее ладони застыли на ямочках над ягодицами, и я чувствую всем телом свежесть и жар этого женского тела, которое до этого было недоступно. Левым плечом она нажимает на мое правое плечо, я уступаю этому давлению и меня охватывает легкое головокружение. Она разжала объятие, привстала на колено. Нависла надо мной, опираясь на локти; ее ноги вытянуты и сжаты - мы застыли одна над другой и наслаждаемся этим сказочным мгновением своей женской любви, мгновением, когда еще до первой ласки пробуждается желание, мгновением, когда у меня еще нет иного удовольствия, как удовольствие от тяжести нежного женского тела, когда я немного задыхаюсь и воздух с трудом проникает в мои легкие, но грудь уже полна восхитительной тоски, которую я не променяю ни за что в мире.
     Она, сжимая коленями мои колени, опустилась на меня всей тяжестью, все же пытаясь облегчить давление на нежную плоть. У меня нет иных мыслей, как мысли о нежности, нежности персика и шелка ее живота, нежности жемчуга и луны ее грудей. Мы обнажены и застыли одна над другой, мы обнажены как в первые дни этого мира, в безвинном райском саду.
     Она гладит мои округлые плечи, ласкает мою шею, наклоняется и касается губами моих губ. Она охватила руками мою голову, как плод и притягивает меня к себе, прижимая к сжатым губам. Мы надолго замираем в таком положении, едва дыша, потом она осторожно начинает приоткрывать языком мои губы. Я уступаю, мне вовсе не хочется ждать, но я вздрагиваю с ног до головы и открываю глаза, чтобы увидеть вблизи ее лицо со смеющимися глазами. Я слегка прикусываю ее губы ради удовольствия удержать их, как младенец удерживает сосок матери, но она возобновляет свою непредсказуемую ласку, ее язык скользит по моему небу, по твердым деснам, она плотно приникла ко мне. Изредка она отрывается от моих губ, встряхивает головой - мы оба жадно хватаем воздух и снова сливаемся, наслаждаясь этим медленным поцелуем: наши губы похожи на два цветка с переплетенными лепестками. Наши тела пока еще неподвижны, она лежит на мне и полностью закрыла меня своим телом. Но вот она откидывается, оставляет мои губы и сдвигается чуть в сторону, охватывая ногами мои ноги. Она еще не хочет обладания, не хочу его и я. Но она склоняется надо мной, рассматривая в свете луны меня - свою вздрагивающую под ней жертву, она ощущает себя моим наездником. Губами и языком она начинает нежно лизать и целовать мою шею у ключицы, затем губы ее скользят к груди. Я вздрагиваю, на этот раз сильнее, мой рот беспомощно открывается, словно я начинаю тонуть. Однако, мне уже знакома эта ласка, я ожидала ее, и все же истинное желание еще не проснулось. В моем теле под действием легкого бега губ по моей коже рождается желание заплакать, какое-то нервное возбуждение, восхитительно перехватывает дыхание. А чувствует ли желание она? Она не смогла бы ответить на этот вопрос, даже если была бы в силах рассуждать. Удовольствие от того, как она ласкает упруго затвердевшее полушарие и прозрачную кожу сводит ее с ума. И пока ее губы блуждают вокруг полушарий грудей, жаркая ладонь поглаживает мой подрагивающий живот, гладкое бедро, лоно - она закрыла глаза, она пробуждает дрожь в моем сдавшемся на ее милость теле, рождает крик, почти болезненное страдание, размытую вспышку радости. Она и сама бы с удовольствием забылась, помоги это забытье вызвать у меня удовольствие. Я едва осмеливалась касаться ее. Вначале я вообще не решалась дотрагиваться до упругого женского тела, напряженно прижимавшегося ко мне в момент, когда меня подхватывала яростная радость, которую я испытывала почти со стыдом. Но я уже привыкла ощущать ее в тесном единении с собой, терпеть ее сказочную тяжесть. Я еще удивлялась тому, как нежны ее руки, как нежна кожа на груди этой девушки, на спине, и моя ладонь с неумелыми и быстрыми пальчиками скользит по ее плечу, предплечью, но она ничего не чувствует, не понимаю и я, ласкаю ли я ее или нет, дыхание мое стало быстрым и прерывистым - я медленно начинаю тонуть в своей чудесной радости. Она еще раз соскальзывает на бок, крепко сжимает меня руками - одна ее рука охватывает плечи, вторая - талию, мое бедро лежит на ее согнутом колене. Потом мы поворачиваемся, она опирается на локти и смотрит на меня. И начинает скользить вниз по моему телу, ее лицо ложится на мой живот - я вздрагиваю, заложив руки за голову. Она любила замереть в неподвижности на мягкой подушке, разглядывая мое обнаженное и дрожащее от возбуждения тело с изгибами холмов нежной плоти и удлиненными веретенами светлых ног - она любила с яростью прижаться губами к вздрагивающему животу, в то время как я нежно поглаживаю ее мягкие волосы, ощущаю ее нос, ее глаза - она ресницами щекочет мне кожу.
     Я лежу вытянувшись на этой узкой постели и откинув в сторону покрывало, лунный свет льется на наши тела: они припудрены неощутимым светом. Ладонями, не двигая головой, она гладит мои длинные бедра, мои округлые колени, ее руки скользят до щиколоток, затем взмывают вверх, чтобы еще раз сжать круглую грудь и ощутить биение моего нетерпеливого сердца. Потом она губами и языком начинает нежными, быстрыми касаниями ласкать эту лунную плоть, скользить по ее изгибам, спускаясь по складке лона вдоль бедра, а затем возвращаясь снова и снова. Она привстает, садится на корточки и рассматривает меня, свою жертву, покоренного зверька, она сидит спиной к луне и ее силуэт кажется мне настоящей богиней любви. Когда она привстала, мне стало холодно. Я со стоном протягиваю ей руку, дотрагиваюсь до ее колена и снова отпускаю ее. Я пристально смотрю на нее - на свою богиню и почти задыхаюсь - мне хочется вечно смотреть на эту нависшую надо мной женщину, пока та неподвижно смотрит на свою горячую и неподвижную жертву... Но я закрываю глаза и не вижу как она наклоняется над моим телом, будто дерево под порывом ветра, как, опираясь на локти, она выбрасывает вперед свои ноги. Я вдруг ощущаю ее колени где-то у уха, а ее руки обхватили талию и приподнимают ее - возбужденные соски ее груди коснулись моего лица. Я мотаю головой из стороны в сторону, говоря нет удовольствию, но это нет равносильно да, мои губы касаются колен Светы, не чувствуя их, я не понимаю, что делаю, знаю только одно - она моя госпожа и я, не чувствуя ни грамма стыда, принялась жадно лизать ее соски, ее груди, живот. Она не сопротивлялась: лишь судорога возбуждения прокатилась по всему ее телу и она вплотную придвинулась своими половыми губами к моему лицу, я обхватила ее бедра руками и нежно поцеловала ее во влажные, полуоткрытые губы, мой нос коснулся ее клитора, а языком я начала раздвигать их еще больше и постаралась как можно глубже проникнуть в нее язычком.
     Света уже ничего не соображает, она не может шелохнуться, не может подарить удовольствие, но руками она продолжает касаться моих бедер, в то время как ее бедра касаются моего лица.
     Но все же она оторвалась от меня, немного отодвинулась к противоположной стороне кровати и повернулась лицом ко мне. Обеими руками она раздвинула мои колени, одну свою ногу пропустила у меня между ног, образуя что-то наподобие пары скрещенных ножниц, и мы прижались промежностями друг к другу. Наши тела соприкоснулись в нежной истоме. На мгновение она замерла. Мы взялись за руки и начали нежно тереться друг о друга, размазывая по бедрам наши скользкие выделения. Но нам уже мало этой нежности. Мы начинаем двигаться. Приходит в движение точный и слаженный механизм, великий механизм женщины и женщины, когда бьющиеся сердца отсчитывают секунды, и ничто в мире не может заставить нас произнести хотя бы слово. Мы чувствуем, как наши тела то тесно соприкасаются, то едва касаются друг друга, то бежим навстречу друг к другу, то расходимся, сначала медленно, затем все быстрее и быстрее. Упругие груди Светы трепетали при каждом порыве. Кровать заходила ходуном под нашими разгоряченными телами. Я застонала, я почувствовала, что наше взаимное удовольствие близко, и эта мысль еще теснее сблизила меня с ней. Я подпрыгивала тазом к ней, желая не расставаться с ее ласкающим телом, но она ускользала от меня, чем сводила меня с ума и я полностью подчинилась ее ритму. У меня возникло нервное желание заплакать, я прикусила губу...
     И вот разражается гроза. В лоне каждой из нас, в центре наших тел, во мраке, пробуждаются, открываются тысячи каналов - и хлынул через них ревущий поток сокрушительного оргазма... Она застонала, ее миловидное личико исказилось страданием, человеческим страданием - дрожь, страх, слезы. Я превратилась в паралитика, потерявшей власть над своим телом, из глаз ручьями полились слезы. Мы покрылись потом, словно борцы борясь со стихией. Два наших тела бьются в головокружительном темпе. Я вскрикиваю, мой стон ничем не остановить, сжимаюсь в комок. Сжимается и она, роняет голову мне на грудь, сжимает губы, закусывает их, задыхается, и на вершине напряжения и полета дает волю телу и чувствам. Она по-прежнему стонет, нам обоим жарко, наши тела невольно вздрагивают еще два-три раза, затем уставшие конечности расслабляются, она падает на меня всей тяжестью и тонет, разбитая и опустошенная. Вновь нас окутывает тишина.
     Она соскользнула на бок, еще окончательно не разъединившись со мной, ожидая, когда удалится от нас эта восхитительная буря. Затем Света вытянулась рядом со мной и мы застыли в неподвижности и оцепенении.