Ночная потасовка.

- Ааааа! Блядь! Что за нахуй?! Моя головааа..., - пробуждение выдалось на редкость тяжёлым.

Какая-то голая баба валялась рядом на полу. В квартире жуткий срач и воняет перегаром. Погуляли, блядь, на славу. Ну а хуле? Закончил институт!

Кстати, я не представился. Меня зовут Алексей Филатов, прозвище Фил, мне 22 года, я панк и вчера закончил учиться на дизайнера. И ещё хочу развеять слухи о панках, что они все жрут говно, бухают и шарятся по помойкам. Есть, конечно, такие, но их и панками то назвать нельзя. Их называют хоерами (гавнори). Они бухают, им типо всё похуй и они нихера не делают против системы. И есть нормальные, современные панки, которые проводят разные акции и проявляют какую-то активную деятельность против системы. Я отношусь как раз к таким. Есть "подвид" второй категории. Именуются крастерами, от слова Krust. В принципе те же панки, но со своей музыкой, стилем одежды и тараканами в голове. А есть ребята ведущий здоровый образ жизни. "Нет!" - беспорядочному сексу, наркотикам, табаку и алкоголю. Их называют стрейтэйджерами, от слова Straight Edge. Все панки анархисты, нац - панки - это полный бред! Сама идея панка не допускает никакого национализма.

Назойливый писк телефона где-то под пустыми бутылками из под бухла. Блядь, как же на мозги-то капает! Подползти бы к нему и швырнуть об стену.

Кряхтя и спотыкаясь на каждом шагу, я всё-таки доковылял до дребезжалки. Убраться бы тут. Наугад тыкнув на какую-то кнопку, я поднёс телефон к уху.

- Аллё, - хрип который вырвался из недр моего организма испугал меня самого до усрачки. Допился ёпт.

- Брат! Ты чё?! Забыл, что сегодня "Пурген" выступают?! Поднял свой зад и бегом сюда! Твой билет у меня, - ну, как всегда Сид проорался и бросил трубку.

Ох, блядь, выгнать ещё всех надо с хаты и ирокез поставить.Расправившись с этими двумя непростыми делами, я выдвинулся на встречу новым приключениям на мою жопу.

Гиг*, надо сказать удался на славу. И ребята хорошо сыграли, да и слэм* не хилый был.

(Гиг - концерт, слэм - действие публики на музыкальных концертах, при котором люди толкаются и врезаются друг в друга.)



Тёмные улицы города, краски, кисти, пиво, друзья и анархия. Это, пожалуй, всё, что пока мне нужно для счастья. Хотя не плохо было бы девушку завести. А то эти случайные перепихи мне надоели.

Весёлый гул прервал Сид:

- Ребят, смотрите, там боны* пиздят кого-то. Пошли, ближе подойдём, разгоним, - одобрительный шёпот разлился по толпе.

И правда, опять эти ёбари, пиздят кого-то без дела. Интересно, кто это на сей раз. (Боны - фашисты, типа скинхедов, но настоящие скины без расовых предрассудков.)

Мы незаметно подобрались ближе, дабы эти уёбки не разбежались перед тем, как бы нам удалось немного с ними "повеселиться". Они мутузили каких-то малолеток-эмо. Щупленькие пацанчики со смазливыми мордашками и косыми, чёрными как смоль чёлками. У них не было против этих фашистов ни малейшего шанса. Ну, что ж, благо для них, мы проходили рядом. Иначе - конец мальцам. Одного избили похоже чуть ли не до полу смерти: весь в крови, уже ели реагирует на удары и тихо стонет на земле, скорчившись. Жалко его.

С рёвом и улюлюканьем, панки-анархисты (то бишь мы), вывалились из-за угла дружной толпой и стали сбивать с ног "неандертальцев, ебашаших всё во круг".Эти упыри разбежались кто куда, но перед этим мы успели их не хило взгреть. Эмарей тоже след простыл. Я решил погулять в одиночестве, ибо сегодня и так был довольно насыщенный день. И вчера надо сказать не менее. Ребята утопали вперёд, во главе с пресловутым Сидом.

Я побрёл по длинной, темной аллее, едва освещавшейся тусклыми, словно старинными, фонарями, отбрасывающими жёлтые блики на изумрудную листву деревьев и деревянные скамейки с витыми поручнями. Луна расстелила свою ковровую дорожку на асфальте и я тихо ступал по ней, вслушиваясь в тишину. Однако тишина была прервана тихим поскуливанием, раздававшимся со скамейки. На ней сидел паренёк. Тощий словно скелет, весь в крови и с чёлкой на глаза. Он сидел уткнувшись в колени. Сидел и выл, изредка шмыгая носом.

Кажется, это тот, которого боны чуть на смерть не забили.

Я подошёл и сел рядом. Эта мелочь даже не обернулась. Игнорит или просто не замечает?

- Ну и хули ты ноешь, как баба? Или это ты такой ЭМОциональный?, - сам не понимаю, зачем я спрашиваю его о чём-то.

Эмарь, шуганулся, и чуть не свалился со скамьи. Его перепуганные, красные от слёз глаза, бегали по мне, изучая каждый миллиметр. Покусанные губы припухли и нервно дрожали. Наверное сравнивал меня с теми, кто его бил. Дабы развеять его сомненья, я высказал следующую реплику:

- Да не боись. Не трону. Между прочим, если бы не я и мои друзья, ты вообще бы мог в живых не остаться, - я улыбнулся ему уголками губ и весело сощурил глаза.

Надо заметить, что мальчик симпатичный очень: большие, голубые, глубокие словно озёра глаза; длинные, пушистые, угольного цвета ресницы; слегка пухлые алые губы; прямой нос; тонкие черты лица. Такой хрупкий. Кажется дунешь - и он разлетится на тысячи хрустальных осколков, чистых и прозрачных словно слеза.

Малыш немного успокоился, и принял свою прежнюю позу. Одними только глазами косился на меня. И вдруг заговорил:- Больно... Родители меня убьют дома. Боны телефон отобрали, ключи от квартиры и деньги все... И дома сейчас никого нет. Только завтра к вечеру вернуться. Так, что идти мне некуда, - голос... звон серебряных колокольчиков. Тихий, словно шелест листвы.

- Ясно. Только давай, ты тут вены не будешь вскрывать. Ок, да?, - я невесело ухмыльнулся и сочувственно посмотрел на парня.

- Эмо не режут вены. Предрассудки всё это. Выражение эмоций - главное правило для эмо-кидов. Их отличает: самовыражение, противостояние несправедливости, особенное, чувственное мироощущение. Но ни как не вскрытие вен и самоубийство. Режут вены только позёры, - он проговорил почти не слышно, смотря стеклянным взглядом в асфальт.

- Ок. Буду знать на будущее. Как зовут-то тебя хотя бы, несчастное существо?, - я улыбнулся и перекинул ногу на ногу, поудобней расположившись на скамейке.

- Марк. А тебя как?, - всё тот же печальный тихий шёпот, но в глазах смотрящих на меня, появился блеск интереса.

-Алексей. Но все Филом зовут. Ты тоже можешь, - я легонько толкнул его в бок, и добродушно улыбнулся, - А лет сколько?

- 16, - он улыбнулся краем губ.

- Мне 22, - я снова улыбнулся. Как приятно было видеть улыбку этого прелестного существа.

Мы некоторое время молчали, вглядываясь в темноту аллеи и думая каждый о своём. Время уже давно минуло за полночь. Тишину нарушил Марк:

- Почему ты ко мне подсел?, - он забрался с ногами на скамью и корпусом повернулся ко мне.

- Не знаю. Захотелось. А ты, что против?, - я ухмыльнувшись повернул к нему голову.

- Да нет, - он задорно улыбнулся и чихнул.

- Может ты у меня переночуешь? Я всё равно один живу. А то ты простудишься тут, - и с какого это я об этом мальчонке переживаю?! Вроде натурал, не педофил. Особой добродетелью тоже никогда не отличался. А тут вдруг. Да ладно. За то не скучно будет.

- Правда?! Спасибо!, - он вскочил со скамейки радостный и чуть не бросился меня обнимать, но остановил себя, - Прости.

- Да ничего. Не за, что, - я улыбнулся ему, - Пойдём.