С некоторых пор, как мне исполнилось примерно двенадцать лет, мне стал нравиться собственный хуй. Ну не хуй, скорее хуек. В стоячем положении размером с палец взрослого человека. И тем не менее он мне нравился. Раньше я как-то не обращал на него особого внимания. ну есть и есть. У всех пацанов и мужиков есть. Вытащил, поссал и спрятал. Для чего еще он нужен?

С некоторых пор, когда он вставал, шукрка, ранее плотно облегающая головку, стала сдвигаться назад. Из-под нее показывалась красная головка и, чем тверже становился хуй, наливаясь кровью, тем краснее становилась она. Прикосновения к нему в это время отдавались разрядом электричества в теле и каким-то щемящим комком в горле. От этих прикосновений на конце выступала капелька прозрачной жидкости. И главная моя гордость - на лобке стали пробиваться рыжие волосы. Пока еще редкие и маленькие, но уже достаточные для гордости. Иногда ночью он стал преподносить мне сюрпризы в виде испачканных трусов.

Мне нравилось, оставаясь наедине, раздеться и любоваться своей новой игрушкой. Я мог подолгу рассматривать его, хотя что там было рассматривать? Мог подолгу гладить, натягивая шкурку на головку и вновь отпуская ее. Прикасаться, поглаживать. Я не дрочил и даже на связывал мои ночные поллюции с этим делом. Если бы хоть разок я кончил, лаская себя. Не судьба. Скорее получился обратный эффект. Хуй потерял значительную долю чувствительности и потом, во взрослой жизни,я удивлял жену и других женщин длительностью полового акта.

Дождавшись, пока младшая сестра, с которой мы делили одну комнату на двоих, засопит, привычно откинул одеяло, стянул с себя трусы и отдался любимому занятию. Увлекся и потому громом с ясного неба прозвучал голос сестры

- А ты что делаешь?

Испуганно накинув на себя одеяло, трусы натягивать времени уже не было, прошипел ей

- Ничего. Спи давай!

Она привидением, в огромной ночнушке, стекла с кровати и подошла ко мне.

- Я все видела.

- Что ты видела?

- Все. Покажи.

И она требовательно потянула с меня одеяло.

- Отстань. Ничего я тебе показывать не буду.

- Мне маму позвать?

Эта малолетка, на целый год младше меня, открыто занималась шантажом. Мысленно пожелав ей всяческих "благ", поклявшись отомстить при случае, позволил стянуть с себя одеяло. Сотворив непотребство, эта сученка залезла ко мне на кровать и склонилась над предметом моей гордости.

- Письку гладишь? А у папки больше.

- Откуда ты знаешь?

- Я видела, когда он писял. Я пошла в туалет ночью, а он там писял. Вот и видела.

- А еще что ты видела?

- У Сережки видела.

- У какого Сережки?

- У тети Груниного.

- Откуда? Он тебе показывал?

- Ирке показывал. Я тебе что расскажу!...

Эта артистка взяла паузу, дожидаясь заинтересованности слушателя и его вопросов.

- Рассказывай.

- Только ты никому. Забожись!

- Ей Бог!

- Ладно. Подвинься.

Сестра залезла ко мне под одеяло, прижалась губами к уху и принялась рассказывать. Мы укрылись почти с головой, но мои трусы так и были скомканы где-то в районе ниже ног, потому лежал я голышом.

- Мы играли в амбаре у тети Груни. Знаешь амбар?

Еще бы мне не знать место наших постоянных игр. тетка Груня была не против, только пообещала, чтоесли мы попробуем развести огонь и спалить ее строение, она нам уши, головы и руки-ноги поотрывает.

Сестра продолжала.

- А стой стороны у нее навес знаешь?

И навес я знал. Там после бани тетя Груня с подружкой принимали по пять капель.

- Вот Ирка с Сережкой там спрятались. Они думали, что их никто не видит, а мы видели.

Замолчала.

- Дальше, дальше что было?

- Ирка сняла трусы и Сережка трогал ее письку. Потом говорит: Ир, на пол шишечки! Ирка говорит, что больно будет. А он говорит: Я помажу.

- И что, что дальше?

- Можно я твою письку потрогаю?

- Зачем?

- Ну мне страшно.

- Хитрая. Прижмись и все.

- Нет, я хочу потрогать.

Было очень интересно, что же Сережка делал с Иркой и что это за пол шишечки. Да черт с ним, пусть потрогает

- Ладно, трогай. И рассказывай.

Сестра по-хозяйски взяла в руку хуй, плотно обняла его и продолжила.

- Ирка встала не четвереньки..Ой! Она растет!

- Кто растет?

- Писька твоя растет. Я взяла, а она растет.

- Дура, это она встает. У мужиков всегда так.

Я смело причислил себя к мужикам. Тепло и мягкость руки сестры сделали свое дело. Хуй откликнулся на ласку и встал.

- А трогать можно, когда встает?

- Тебе можно. Рассказывай.

Я был благодушен. Ожидание продолжения рассказа сделало меня покладистым. И была еще причина: мне вдруг очень понравилось прикосновение сестры. Это было намного приятнее, чем когда я трогал себя сам. Сестра продолжила

- Ирка встала на четвереньки, а Сережка слюни ей в жопу пускает. Потом достал свою письку и на нее поплевал.

Я торопил сестру

- Дальше, дальше что?

- А потом в жопу ей свою письку засунул и начал дергаться. Ирка орет, а он дергается.

- И что?

- Ничего. Потом говорит: Я кончил. Вытащил письку и штаны надел. И Ирка трусы надела. А он ей пятьдесят копеек дал.

- А где пол шишечки?

- Не знаю. Он так говорил.

- Ладно, спать давай.

- Я с тобой, ладно?

- Ладно.

Сестра повернулась ко мне спиной,поворочалась, устраиваясь поудобнее, прижала свою всегда холодную попу к моему животу и засопела. Я обнял ее и прижал плотнее к себе. Было приятным ощущение голого хуя, упершегося в попку сестры. Она, пока ворочалась, сбила сорочку и попа оголилась. Вот к ней сейчас я и старался прижать свой хуй. Так и заснули.

Утром родители ушли на работу. На столе мать оставила записку с указанием что сделать, что поесть. Все как всегда. Я проснулся раньше сестры. Не обнаружив на себе трусов, припомнил вчерашнее. Надо бы у пацанов узнать, что такое пол шишечки. Нашел трусы и оделся. Сестра раскинулась, сбросила одеяло. Присел рядом и смотрел, размышляя, как же можно в попу затолкать свою письку? Меня всегда интересовала складочка сестричкиной письки. Мне хотелось раздвинуть ее и посмотреть, что же там прячется. Потрепал сестру по попе. Она только сердито брыкнула ногой. И тогда я, под впечатлением вчерашнего ее рассказа, осторожно раздвинул складочку. Ножки были прижаты друг к другу и потому складочка разошлась немного, показала что-то розовое. Ладно, когда она попросит меня показать мою письку, я взамен потребую показать ее. И потрогать. Ведь вчера ночью, в темноте, она толком ничего не рассмотрела. Зная ее любопытство, я нисколько не сомневался, что вскоре услышу ее просьбу.

До обеда играли дома, потом пошли во двор. Ребятня куда-то запропастилась, а тут еще начал накрапывать дождь и мы вернулись. И наступила минута моего торжества. С невинной рожицей сестра посетовала, что вот вчера она все мне рассказала, а взамен даже толком не рассмотрела мою письку.

- Зато трогала!

- Это не в счет. Я хотела посмотреть.

- Ну и почему не смотрела?

- А как в темноте смотреть?

- А как хочешь.

- Ну покажи сейчас.

- Бегу и спотыкаюсь.

- Ну пожалуйста.

- ладно. Только ты тоже мне свою покажи.

- Ладно

Сестра повеселела и принялась стягивать с себя трусики.

- Давай совсем разденемся.

- Голышом, что ли?

- Да.

И мы разделись. Уселись на кровать и принялись разглядывать и трогать письки. Вскоре мы уже лежали. Причем опытным путем быстро нашли, что поза "Валетом", которую сейчас называют 69 самая подходящая для наших целей. Я, раздвинув кожистую складочку на писе сестры, изучал ее внутренне строение. Даже просунул туда палец. Он уперся в какую-то перегородку и сестра дернулась

- Больно

И тогда я, послюнявив палец, стал проталкивать его в задницу сестренки. Она удивленно приподнялась, но я толкнул ее назад и продолжил свои изыскания. Палец шел с трудом, сестренка морщилась. До нас дошло, что смазать можно не только слюной, но и чем-то более существенным. Пока я соображал, что бы такое использовать, сестра принесла крем, которым мать мазала руки. Жирный, он оказался как раз подходящим для наших целей. Помазав вход пальцем, попробовал протолкнуть палец в задницу. теперь он пошел очень легко.

Сетра, похрюкивая, стояла на четвереньках, а я пальцем шуровал в ее заднем проходе. Палец скользил легко. Видимо сетре это понравилось, потому что она начала двигать попой, сама стараясь насадиться на палец. Сопела. Складочка на ее письке разошлась, показалась розовое нечто, какие-то лепесточки раскрывающегося цветка. Это розовое нечто стало краснеть, наливаясь кровью. Она задвигала задом быстрее, застонала.

- Больно?

- Нет

- Перестать?

- Нет.

И ее попа вдруг быстро-быстро стала сокращаться, плотно охватывая во время сокращения мой палец. Сестра подалась задом ко мне, стараясь прижаться к руке. Потом упала на кровать. Мой палец так и продолжал оставаться в ее попе.

Сидим, обсуждаем то, что произошло. Я все допытываюсь, что она испытала. И мы решили, что она просто кончила. Уж об этом мы слышали не раз из разговоров взрослых.

- Я теперь взрослая, раз кончила?

- Не знаю.

- А ты кончал?

- Наверное, нет.

- А давай тебя так. Может и ты кончишь.

Стоя на четвереньках, принимал в задницу палец сестры. Было приятно. Пальчик маленький, гладит внутри, щекотит. Только вот восторга, подобного сестре, я не ощущал.

- Это потому что ты не женщина.- вздохнула сестра.

- А что, только женщины кончают?

- Нет, но вот ты же не можешь

Мне стало обидно за то, что я не могу кончить.

- А сделай мне еще так.

- Запросто.

Сестра погладила мою залупу.

- Ой, я поняла!

- Что ты поняла?

- Смотри, вот шишечка.

И она сдвинула с головки шкурку. И правда шишечка.

- А если просунуть половину, вот и будет пол шишечки. Радостные от произведенного открытия, принялись обсуждать, можно ли воткнуть пол шишечки сестре. Сошлись на том, что можно. Вновь хорошенько смазали задний проход и сестра приняла пол шишечки. Было тесновато. Но малые размеры хуя, только что разработанное пальцем отверстие позволили беболезненно проникнуть. И когда лобок уперся в ягодицы, природа подсказала, что надо делать. Вцепившись в попу сестры, как утопающий хватается за спасательный круг, шлепал животом по ее пока еще тощенькой попе. И она извивалась. Спрашивая ежеминутно, нравится ли ей и не больно ли, выяснил, что нравится очень. И не больно ни сколечко. А потом я почувствовал приближение какого-то нового ощущения в залупе. Задвигался быстрее и вскоре меня накрыла волна оргазма. первого в жизни наяву, а не во сне. И я выстрелил в попу сестры.

- Ты зачем мне в попу написял?

Сестра грозно склонилась надо мной.

- Это не написял, Это у мужчин, когда кончают так получается.

- Молофья?

Проявила осведомленность сестра.

- Да

- Значит ты кончил?

- Да

- Значит мы теперь взрослые.

- Мамка узнает, пришибет таких взрослых

Сестра, как все женщины, была рассудительна

- А мы не будем говорить. А кончать будем, когда их дома не будет. А ты знаешь, как это называется?

Знать-то я знал, только вот сестре не стал говорить, пусть проявит осведомленность

- Мы сношались!

Вот так. Не больше и не меньше.

Спать легли вместе. Мать не мешала нам ложиться в одну постель. Издавна я рассказывал сестре сказки и она засыпала возле меня. Иногда мать уносила ее, заснувшую, на ее кровать. Но сестра подросла и стало тяжеловато носить такого младенца. Потому мы и спали часто вдвоем. Да и теплее. Сестра уже не спрашивая стянула с меня трусы почти до колен, хозяйским движением взяла хуй в руку.

- Меня обними

Обнял, прижал к себе.

- Письку прижми. И погладь.

Раздвинув складочки, положил палец внутрь ее письки. Так и уснули.

Со временем наши занятия стали более осмысленными. Мы получали удовольствие от этого процесса. Сестра росла. Рос и я. У меня уже болтался приличных размеров елдак, но неприятности при ебле не возникало. Поа сестры привыкала к этим изменениям постепенно.

Пока я проходил срочную службу, сестра вышла замуж и даже родила ребенка. Выйдя на дембель, поехал проведать всю родню. В том числе и сестру. Жили они хорошо. Сестра сидела в декрете, муж ее работал. Прожил я у них несколько дней. Пора и честь знать.Есть еще родственники.

Сидим на кухне с сестрой, разговариваем. Она изменилась. Не внешне. Поведение стало другое. И завели разговор о нашем прошлом, о наших сексуальных опытах.

- А ведь ты меня так и не выебал!

- А что же мы делали?

- Детские шалости. Помнишь, как я просила тебя показать?

- Помню, как забудешь?

- Покажи

Я не понял, чего она хочет

- Ты что, не понял? Покажи

- Сдурела?

- Я хочу посмотреть, как он вырос. Покажи.

И я не мешал сестре, когда она расстегивала мне штаны, извлекала на свет хуй. как и в прежние времена он отозвался на приятные прикосновения женских рук.

- Ого! Я хочу его. Хочу по-настоящему. Не в зад, а как положено.

- Ты хочешь ебаться со мной?

- Сношаться,братик, сношаться.

Держа меня за конец как собачку за поводок, сестра потянула меня за собой в спальню.

- Раздевайся

Сама уже голенькая лежала на постели. В душе вспыхнуло прежнее и я не сопротивляясь ни себе, ни ее желанию навалился.

Мне, что бы кончить, надо много времени. Офицерские жены очень ценили это мое качество и берегли солдатика от тягот и лишений воинской службы, стараясь заполучить для своих нужд именно меня. И сестра оценила по достоинству. Лежа на спине, раздвинув руками губки пизды, старалась что-то там рассмотреть.

- Что ты там ищещь?

- Смотрю, что там могло измениться.

- А что там измениться может?

- Я кончаю раз из двадцати, а то и реже. А с тобой сбилась со счета. Выебал так выебал.

- Отсношал.

Рассмеявшись, мы, два родных человека, два любовника, начали одеваться. сСкоро на вокзал.

- Ты хоть изредка приезжай доставить сестре удовольствие. Выебать ее как следует. В жопу я теперь тебе не дам. заросло там все. Да и у тебя сейчас такое, что не пролезет.

Она потрогала через брюки мое достоинство.

- Повезет какой-то стерве.

- Почему стерве?

- Я ее уже ненавижу

- За что?

- За то! Ей такой мужик достанется.

- А она причем?

- Да ладно. Будет делиться - полюблю.

Сестра наезжала часто. И я к ним ездил. И с женой моей они подружились.