Глава 1. Русские надежнее

- Пикнешь и трахну прямо здесь. Порву твою целочку, -хрипло хохотнул мужчина, пристроившись сзади. – А так, только полапаю и вздрачну. Не дрожи, малышка.

Дрожать не перестала,и закусив губу послушно согнулась на деревянном подоконнике. Тяжелая рабочая рука не давала сдвинуться.

Краем глаза заметила, как второй работяга показался в дверном проеме. Только не это!

А как все хорошо начиналось…

- Мама ну давай сделаем ремонт. Ну, ма-аам, -конючила я, - Ты ведь итак, все лето проводишь в пригороде. Старый дом уже разваливается. Я буду переживать за тебя, когда уеду на учебу. Это последнее лето вместе. Ну мам.

- Хорошо, солнышко. Так и быть. Денег у нас должно хватить, - согласилась моя маман.

Примерно через неделю она сообщила, что ремонт будет не только в старом доме, но и в квартире. Так, что пришлось собирать чемодан и отправляться в пригород вместе.

«Нечего здесь пылью дышать, а готовится к экзаменам ты и там можешь»

В общем то, она была права, тем более я отличница, а мне всего то нужно набрать средний бал. Знания есть, только бы с волнением бы справится.

Старый бабушкин дом я любила, просто со смертью отца появлялась не часто, а ведь четыре года прошло.

За спиной осталась электричка и старый автобус, дом встречал мерным постукиванием молотка и задорной трелью перфоратора.

-Мам, ну и как я буду учить в таком шуме?

-Ничего они скоро закончат, -бодро заметила маман, -я в сад, а ты располагайся, - бросила она на ходу

Вздохнула и потащила чемодан в старую комнату на веранде. Май в этом году теплый, я бы даже сказала жаркий, а на веранде мне будет прохладно, да и от ремонтных работ далеко.

Бросив чемодан, я побрела в дом к единственному зеркалу, расчесать свою кудрявую шевелюру. Короткая стрижка и кудри – нужно постоянно следить, а то с дороги выглядит, как взрыв на макаронной фабрики. Ну и честно говоря, хотелось украдкой взглянуть кого это мама наняла.

Гастарбайтеров и вообще приезжих, она не любила. «Русские надежнее!» -всегда говорила она.

Вот и сейчас я украдкой поглядывала на наших работников. Двое русских мужчин. Точнее один здоровяк, медведь просто, а второй молодой симпатичный парнишка-брюнет, на вскидку, так мой ровесник.

Заметив мое пристальное внимание к нему, он обернулся подмигнул, я смутилась и юркнула к себе на веранду.

Ах, какие у него синие глаза!

Так продолжалось несколько дней, наши переглядывания и улыбки. Его звали Егор, здоровяк был его родным дядей и имя у него было говорящее -Миха. Он так и представился «просто Миха».

Вот действительно медведь, чтобы зайти в комнату ему приходилось чуть ли не вдвое складываться. Он наводил какой-то естественный страх. Даже моя бойкая мама робела перед ним.

Как я не старалась отогнать мысли о Егоре, все не получалось. И никакие обычные уговоры типа: «Сейчас не время! Сначала учеба, потом мальчики!» на меня не действовали. А раньше ведь помогало. Не то чтобы у меня не было поклонников, пару раз целовалось, и не скажу, что мне это понравилось. Может парень был не тот? Может если бы это был Егор…

Да и не хотелось разменивать свою светлое будущее на сиюминутные удовольствия. Сейчас дискотека и тисканье в подъезде, а потом унылая шарага и муж пьяница? Ну уж нет!

Лучше сейчас потерпеть, а потом один из лучших универов страны.

Вот как-то так. Но сейчас, здравомыслие меня покинуло. Может слишком теплая весна виновата?

И чтобы больше не мучиться, я решила дать себе отдых и чуток помечтать о Егоре, о его поцелуях. Оперившись локтями о широкий деревянный подоконник, я смотрела вдаль, как шумел на горизонте лес, как отцветала сирень, и как тихо было…

- Надо рейки поменять, -пробасил Миха

Я вздрогнула и кивнула, быстро отвернулась и боялась шевельнуться. Да какой там, я даже дышать перестала, а по спине пробежал холодок. Спустя вечность, я выдохнула, а молоток продолжал стучать. Тук, тук, тук.

Сердце стучало ему в такт. И чего я его так боюсь?

Это просто животный страх. Просто не приятно стоять спиной к такому зверю. Чувствуешь себя не просто голой, а общупанной и облизанной. Неприятно.

А уж короткая детская юбка, оставшаяся еще со старых времен уверенности, не добавляет. Кто же знал, что он на веранду заявится?

«Он мне ничего не сделает!» - повторяла я, как мантру. Мама дома. «Она ковыряется в саду и ничего не услышит» - шепнул противный внутренний голос. И кажется его услышал ОН. Стук прекратился. Я сжалась в комочек.

Почувствовала чужое горячее дыхание в ногах. Он сел рядом. Нужно отодвинуться? Я мешаю ему работать? Попыталась отойти и услышала:

- Пикнешь и трахну прямо здесь. Порву твою целочку, -хрипло хохотнул мужчина, пристроившись сзади. – А так, только полапаю и вздрачну, не дрожи, малышка.

Дрожать не перестала, и закусив губу послушно согнулась на деревянном подоконнике. Тяжелая рабочая рука не давала сдвинуться. Может пронесет?

Краем глаза заметила, как второй работяга показался в дверном проеме. Только не это! Только не Егор! А может он поможет?

Нет… Нет…

Н-е-ет! Он расстегнул джинсы и пристроился в кресле. Не видела его лица, но затылком чувствовала его дикую радость. Что происходит?!! Кричала внутри, но молчала, закусив губу до крови.

Мужская лапа задрала юбку и легла на поясницу, нос уткнулся в попку. Шершавая ладонь коснулась обнаженной кожи и стянула трусики. Я сжалась до предела, сдвинула колени. Мне бы кричать и отбиваться, но меня охватило оцепенение.

- Расслабься, малышка, ничего мы тебе не сделаем, - выдохнул он горячо и почти коснулся сухими губами нежной кожи моих ягодиц, разводя колени второй рукой, -плохого не сделаем, - добавил после и укусил прямо за попку.

-Ай,-взвизгнула я

- Молчать! – прорычал медведь и шлепнул по голой попке.

Толстые мозолистые пальцы раздвинули девичьи булочки. Маленькие упругие, не тронутые. Не то что материнские…

Маленькие темные завитки мешали увидеть всю настоящую красоту. Но он больше любит трогать, это Егор, мальчишка еще, только смотрит.

Вот и когда он трахал хозяйку подглядывал. Сначала украдкой, потом с его дозволения, уже не скрываясь. Хозяйке это нравилось, заводило.

А девочка сладкая…маленькая, наивная, глупенькая, но такая сладкая. Пальцы уже автоматически наглаживали складки, сжимали до предела горошинку. К нему присоединился язык.

«Сладкая Катенька ,какая же она вкусная, твою мать!» -думал Михей , доставая свой член. «Такая дубина!» - вспомнились слова хозяйки.

Жаль нельзя втиснуться и выебать эту целочку. Долбить и долбить, и слышать как она стонет и умоляет: «Еще, еще…» Он не просто порвет, разорвет на хрен, ко всем чертям ее! Не хотелось бы доводить до больницы. Ни к чему. Сначала ее попробует Егорка. А уж потом и он.

Миха представил, как будет ебать мать и дочь одновременно и зловеще улыбнулся. Они сами придут, сами попросят. Умалять будут, чтоб затрахал их до смерти. Вон и эта сучка давно течет и скулит.

Что со мной? Меня ласкают мужские пальцы там! В самом запретном месте. Широкий язык вылизывает самое сокровенное. И это неправильно! НЕ правильно, нет! Нет. Да! так сладко…Так хорошо. Боже! Как хорошо!

Боже, что я творю? Струйка моих соков стекает и уже коснулась щиколотки, горячее дыхание обжигает и без того пылающую вагину. Пальцы…Как могут такие грубые пальцы вытворять такое? Волшебное?!

Боже, что я творю? Я, подмахивая и скулю, едва сдерживаюсь чтобы не закричать. Раздвинула ноги так широко, как могу. Язык…его божественный язык, его дьявольский язык! Зажигает лавину и гонит ее по всему телу, и вновь зажигает, когда, казалось бы, уже не осталось сил. Нет предела.

Боже, как хорошо!!!

Шумный выдох, здоровяк дернулся, горячая жидкость брызнула на голые ноги.

Шлеп. Красный след на попке.

- Вот и все. А ты боялась! – расслабленно выдохнул медведь

Ноги подкосились, и я сползла на пол. Украдкой глянула на Егора, тот застегивал ширинку.

Здоровяк широкой ладонью погладил по голове и сказал:

-Ничего страшного не случилось. Приберись тут,- добавил после, и ушел.

На полу рядом со мной, и рядом с креслом белели капли спермы.

Грязно. Грязно и пусто.

Пусто. Пусто и стыдно. Стыдно за случившееся, но еще больше стыдно за крик души: «А как же я? Я? Я хочу еще!»

Боже, что со мной случилось? Почему я хочу продолжения?

Михей довольно ухмылялся и продолжал работать.

Еще когда увидел заказчицу – пухленькую симпатичную Тамару, уже решил возьмёт заказ. Когда узнал, что она вдова – даже сделал скидку, еще окупится. Приятное с полезным, это так… хорошо. Легкий флирт, страстные намеки и женщина расцвела.

А уж когда он увидел дочь! Нежный нетронутый цветок. Решил, что нужно задержаться. Стройная, пугливая словно олененок бэмби, и всегда в белых носочках. А какую стойку на маленькую Катеньку сделал Егор!

Вот кого еще учить и учить. Может стоит здесь остаться насовсем? Уже полноправным хозяином? А что?! Это мысль!

Ебать Тамарочку и Катеньку. Мм-мм-м… Жизнь хороша!



Я ненавидела себя. Стирала позорные следы и ненавидела.

Я предала сама себя. Свои принципы. Мое тело предало меня.

Весь день не высовывалась из веранды, но учеба не шла в голову. Я грызла себя, съедала черными мыслями. И даже наступившая ночь не принесла покоя.

Ворочалась, и терзала себя. Я понимаю, что большинство моих ровесниц уже. Уже не девочки. Но они глупые дуры! Которые не думают о будущем. Или не хотят думать.

Лучше сейчас вложиться в себя и свое будущее. Чем через несколько лет ныть и ругать жизнь! Я не такая! Я не стану такой. Вот.

Но этой мысли я немного успокоилась. И решила уже заснуть, но увы природные позывы … и я с кряхтеньем встаю, накидываю на ночнушку халатик. Приодеться выходить на улицу, в туалете ремонт и идти через весь сад к старому покосившемуся и деревянному «домику».

Уже возвращаясь по тропинке, заметила свет в старой бане. Неужели забыли выключить? Не уж то и там затеяли ремонт?

«Вот ведь!» - мысленно ругнулась. Электричество здесь мотает будь здоров, и придется лезть через огород и выключать свет.

Уже подходя к старой двери, которая никогда не закрывалась, заподозрила неладное. Звуки. Точнее рычание и женские стоны. Неужели ЭТИ трахают здесь своих баб?

Не удержалась от любопытства и заглянула.

Нет. Они не трахали здесь чужих баб! Они…

Они ебали мою мать!!!

Они голая и мокрая лежала на лавке, ее крупная грудь свисала почти до пола. Сзади пристроился ненавистный здоровяк.

Хлюп.Хлюп.Хлюп. Долбил он, и его багровые яйца шлепались о мамину задницу. Рычал и твердил: «Давай сучка! Давай!»

Егор. Егор, козлина, пристроил свой прибор в ее рот. Прикрыл глаза и двигался плавно и медленно, а потом резко и рвано, насаживая свой хуй. Взад-вперед. Взад-вперед.

Мама, мамочка… мычала и скулила и о боженьки! Помогала себе рукой!

Егор поднял глаза. Загорелся и нахально улыбнулся. Козел!

Поднял руку, раздвинул два пальцы и вытащил свой похабный язык. И в так своим движением начал лизать. Этот жест был адресован мне. Он не отвадил глаз от меня и продолжал это делать, трахать мою мать в рот и вытаскивать свой язык.

А я…Я приросла. Намертво. Стояла и не двигалась. И текла… Как грязная, и испорченная тварь

Жест Егора не остался не замеченным. И Миха повернулся. Как горели его глаза!!!

Жуть! Мне показалась, что это была не довольная улыбка, а оскал сытого зверя. Сытого, но готового вот-вот наброситься. И трахнуть меня прямо здесь и сейчас.

И я пулей вылетала в сад. В два прыжка забралась на веранду и сиганула под одеяло. Сердце не просто бешено рвалось наружу, оно застряло где-то в горле.

Сегодня умерла хорошая девочка Катерина Дашкина. Потому что после этого, я не буду прежней.

Если случай днем я могла еще забыть, как страшный сон, то вот эту картину никогда не забуду. Да и не дадут.

Я видела его глаза. Зверь не отпустит, даже когда насладиться по полной. И во мне это будило мою грязную, темную сторону…

Я еще боролась с собой, правильная Катенька не хотела отдавать бразды правления, но рука уже тянулась вниз. Коснулась горячего и мокрого лона.

И в первый раз, я не просто дотронулась и испуганно шмыгнула обратно, а пошла дальше. Раздвинула складки, двумя пальцами, как это делала ОН. И другим вошла внутрь, сжалась, обхватывая его и задвигала им.

Туда-сюда. А потом по кромочке, как он. И снова туда и обратно.

Нет, это было не так, как днем. Совсем не так. Даже отдаленно. Но мне это принесло немного покоя, и я заснула, со странным смирением, что будущее неотвратимо.