Когда я шел устраиваться на работу в детский сад — я думал о чем угодно. Что меня не возьмут без опыта работы, пускай и как окончившего педагогическую вышку, что будут трудности с коллективом (ну конечно, на постоянной основе парень я бы там был единственный), или, что вообще с порога пошлют обратно домой из-за рукава на левой руке.

Однако, все прошло на удивление гладко — после заполнения анкеты и небольшого собеседования тет-а-тет весёлая заведующая сообщила, что им давно уже не хватает мужчины в коллективе. Много тяжелой работы, и в целом детям нужно не только женское внимание, но и мужское. Я, конечно, поначалу растерялся, но она быстро привела меня в чувство, проведя небольшую экскурсию по самому садику и познакомив с воспитательницей из моей группы, с которой я, собственно, и буду работать.

Наташа, как мне ее представили, оказалась вполне веселой теткой примерно за 40, или даже 45. Она была ухоженная, в очках, с крашеными в блонд волосами, подстриженными под каре. Немного полная, что естественно для ее возраста, но при этом подтянутая (как она потом сообщила — она посещала раньше зал, но сейчас как-то забила на это дело).

Когда знакомство закончилось — мне сказали время начала моей работы и на том распрощались.

Дело было в пятницу, и в запасе я имел два дня, в течение которых старался вообще не думать о предстоящем. Детский садик всегда казался мне адом для любого препода — маленькие дети любят кричать, драться, ломать игрушки, и в целом вести себя как дикари, но что-то подсказывало мне, что тут ситуация будет иначе. С этими мыслями я и лёг спать в воскресенье, заранее поставив себе будильник, чтобы не пропустить свою первую смену.

Первые три дня подтвердили мое чутье — группа оказалась на удивление спокойной для пятилеток: никто ничего не крушил, все ходили чуть ли не строем и вообще не создавали никаких проблем. Даже Наташа, которая, между делом, сразу перешла ко мне на «ты», общалась со мной на равных, словно мы одного возраста.

На тихих часах в первую неделю нашей совместной работы она, кажется, узнала обо мне абсолютно все: как я учился, на кого, где живу, про мои старые отношения, где я раньше работал и так далее. Причем тема отношений ее волновала как-то особенно сильно — вопросов по ней было куда больше, чем по остальным вариантам для разговора. Я, хоть и растерянный, тоже все-таки выудил из нее пару ответов. Наталья Викторовна, как оказалось, была замужем уже 24 года, с двумя детьми и, вроде бы, счастливой семейной жизнью. И все бы хорошо, если бы не это «вроде бы». Она часто нелестно отзывалась о торчащем на работе муже и о гуляющих допоздна детях (кстати, моих ровесниках), пару раз я даже заставал ее ругающейся с ними по телефону.

Не знаю, что мной тогда руководило, но я постепенно начал оказывать ей знаки внимания: то задам немного выбивающийся за рамки вопрос, если разговор опять зашел в тему отношений, то какой-нибудь комплимент сделаю. А с половины второй недели нашей работы мы и вовсе начали при встречах и прощаниях обниматься (что мне, несомненно, нравилось — четвертый размер это вообще шикарно).

Пару раз я даже приносил Наталье Викторовне свежие цветы с клумбы у себя во дворе, за что был люто возненавидим всеми бабками, которые их так долго выращивали. Зато воспиталка заметно растаяла — объятья стали крепче, а однажды она даже чмокнула меня в щеку, когда мы расходились после рабочей смены.

Кульминация наступила почти ровно через месяц с момента, как я устроился ее помощником. На пенсию решила уйти пожилая воспитательница старшей группы, и по этому поводу все решили устроить банкет поздним вечером, когда детей уже развезут по домам. Весь женский коллектив, как водится, попивал шампанское, а я, бедный студент, притащил бутылку вина, и еще и банку пива по дороге в себя влил для уверенности — опять было в голове это странное чутье, что что-то поменяется.

Проводы длились несколько часов, за которые дамы существенно охмелели, да и я, в прочем, не отставал, со своим дешевым вином. Кто-то собирался на такси, за кем-то заезжали мужья, и, по итогу, мы остались с Натальей наедине. Я тоже уже сидел в «весёлом» состоянии в холле садика и натягивал кеды, представляя, какие сейчас будут летать надо мной вертолёты, когда вдруг услышал ругань со второго этажа.

Наташа опять выясняла отношения с мужем, и, как я понял из обрывков фраз — проблема была в том, что он не сможет за ней заехать. Я помотал головой, резонно думая, что чужие проблемы — явно не мои, но что-то все же заставило меня оторваться от скамейки и подняться наверх.

Моя старшая воспитательница сидела на диванчике в игровой комнате нашей группы с унылым видом. Раскрасневшееся от выпитого лицо совмещало в себе тоску и расстройство, очки сьехали на нос, юбка замялась и немного приподнялась, а лямка легкой блузки упала с плеча, оголив часть лифа с кружевами по каемке. Именно последние две вещи и сработали в моей пьяной голове, извлекая воспоминание, что живем мы очень даже близко, просто на одном из поворотов мне направо, а Наташе налево.

Не успела вся логическая цепочка даже сформироваться в моем затуманенном сознании, как я уже поднимал женщину за локоть и, осыпая комплиментами, предлагал проводить ее, если не до дома, то, хотя бы, до нашей развилки. Наташа, скорее для вида, поотпиралась, но затем все-таки согласилась, еще сильнее покраснев.

Уже когда мы собирались выходить из раздевалки ребят, она вдруг остановилась, о чем-то напряженно думая. Затем она развернулась обратно и позвала меня за собой, говоря что хочет меня о чем-то спросить. На вопрос, «А почему не тут?», Наталья только покачала головой и зашла в комнату с детскими туалетами и душевой. Когда я, наконец, проследовал за ней, она закрыла за нами дверь и встала напротив меня, словно впервые со мной повстречавшись. Несколько минут она задумчиво глядела на меня, а затем просто и в лоб спросила «Я тебе правда так нравлюсь?». Пьяная краснота мигом сошла у меня с лица, заставив Наташу тихо рассмеяться от моей реакции, а я просто, на выдохе, ответил ей «Да». Она кивнула, скорее сама себе, а затем попросила меня выйти из комнаты.

Калейдоскоп эмоций, который тогда пролетел в моей голове, трудно описать. Были мысли, что меня уволят после этого, что я все запорол, и еще превеликое множество различного мусора разной степени негатива. Однако затем мои самобичевания прервал звук включившегося душа. Тихонько, я подошел поближе к закрытой двери, и встал рядом, внимательно прислушиваясь.

Звуки были странными — душ определенно работал, однако в какие-то моменты он затихал на короткое время (нагреватель при этом работал — Наташа точно не выключала воду), а затем, словно лил вхолостую на пол душевой, в то время как в туалете срабатывал слив. На третий раз я не выдержал и решил войти.

Одежда Натальи Викторовны аккуратно висела на крючке в углу туалета, а сама она, голая, сидела в центре площадки с душем. У меня полезли глаза на лоб, и сначала я не заметил одной детали, но потом самообладание ко мне вернулось, и я понял, почему душ на время замолкал.

Наташа сидела с лейкой целиком в заднице, и с напряжённым лицом ждала, когда ее нутро заполнится. На моих глазах эта женщина, немногим младше моей матери, засунула в зад очень немаленькую насадку душа и делала клизму, очевидно, для меня. Когда она, наконец, заметила меня, она просто пьяно хихикнула и тихонько пропела нашу песенку для малышей: «Попу мыть, попу мыть, попу надо мыть», а затем снова рассмеялась, одновременно доставая огромный набалдашник душа из своего ануса. Судя по абсолютно прозрачной струйке — промыла себя она хорошо, и заметил это не только я, потому что на сей раз Наталья к туалету не пошла, а просто крабиком пододвинулась к дырке слива и расслабила зад, с громкими звуками выпуская из себя воду. Всё это время она смотрела на меня, хихикая, а затем жестом показала на голую себя, и одетого, даже в кедах, меня: «Может, разденешься уже, а то неспортивненько как-то, что я одна тут свечусь».

Пока я осознавал сказанное и начинал раздеваться, Наташа вылезла из душа и не спеша повернулась ко мне спиной, наклонившись и уперев руки в поддон: «Только давай быстренько, нам еще домой идти, а время не детское». Она все с такой же пьяной и лукавой улыбкой повернула ко мне лицо, а затем добавила, в ответ на немой вопрос в моих глазах: «Судя по твоим рассказам про отношения защиты у тебя с собой, обычно, не водится, так что сзади», и когда я уже, свойственно пьяному себе, шумно набрал в рот слюны для плевка, Наташа добавила: «Ой, как маленький. Не видишь, что ли, что там после лейки этой? Давай так».

Даже так, стоя голой и загнутой, она звучала так, словно меня отчитывала мамка за очередной косяк в школе. Я хихикнул на пролетевшую в голове мысль про профдеформацию и нежно взял свою воспитательницу за ягодицы, разводя их в стороны.

Да, Наташа точно была права, что можно и без слюны — после невероятно большой насадки душа ее дыра, по-другому это было сложно назвать, оставалась открытой, с неровными краями ануса, иногда подрагивающего в порывах сжаться. Я осторожно ввел в нее указательный палец (почти не задев колечко!!), а затем приставил свой уже давно вставший член и вошёл, сразу провалившись на всю свою длину своих 18 сантиметров. Ни малейшего сопротивления, ни трения из-за отсутствия смазки — растянутая жопа Натальи легко впустила меня, а ее влажная и мягкая кишка мгновенно обволокла член, пульсируя вокруг ствола своим жаром.

Пьяный и перевозбужденный, даже в настолько растянутой дырке я смог сделать всего около десяти движений туда-сюда, прежде чем залил внутренности этой, такой желанной для меня, женщины. Наталья, почувствовав, как я обмяк внутри нее, медленно выпрямилась и с напускной обидой глянула на меня, снимая блузку и юбку с крючка: «И все? Теперь в должниках ходишь, Саша», а затем снова рассмеялась, на сей раз уже не пытаясь быть тише хоть капельку.

Трусики Наталья надевать отказалась наотрез — муж может заметить пятна, поэтому шли до дома мы с ней, одетой в одну лишь юбку. Чтобы избежать проблем из-за моего залпа, еще на выходе из детского садика Наташа просто облизнула руку, и, сложив лодочкой, завела ее за спину, вставив пальцы на две костяшки в жопу. Благо, была еще весна, и сумерки наступали достаточно быстро, так что с первого взгляда вряд ли кто-то мог что-нибудь заметить.

Однако, все же, примерно на половине пути, я, видимо все-таки, достал ее подколами и предложениями где-нибудь избавиться от «груза» — абсолютно без стеснения, Наталья Викторовна завела меня в какие-то кусты, где села, и, приподняв юбку, за несколько минут выдавила из себя все оставленные в ее прямой кишке подарки.

До ее дома мы уже дошли без приключений, но во двор она мне заходить строго, опять, словно мать, запретила — мало ли, в окно увидят, и на этом мы распрощались.

История реальна, и работал я с Натальей почти целый 2019 год, прежде чем она уволилась из-за переезда. Мы еще часто развлекались подобным образом, и на работе, и вне, и историй у меня осталось предостаточно. Даже сейчас мы поддерживаем с ней контакты.

Единственное, что я изменил — наши имена и не стал уточнять город действия, но поделиться готов всегда.