Среда. 18:25
Желтая листва громко шуршала под ногами. Голые черные ветки деревьев, угрожающе покачивались, растревоженные порывами осеннего ветра. Серое небо, затянутое зловещими темными тучами, создавало мрачное настроение. Но медленно ползущее к горизонту солнце периодически стреляло игривыми золотистыми лучиками, разбавляя веселым светом, хмурый осенний вечер.

Мощный двенадцатикратный бинокль позволил мне просмотреть небольшую рощицу перед селом. Понял, солнце им в глаза, тоже в бинокль смотрят, но я-то в тени. Значит ночью ждать визитёров - видимо те бандиты, бегавшие с зоны, решили наведаться в наш ФАП. А что, тут и спиртик, и лёгкие наркотики, и девушки классные. Темнеет. Я вышел из леса и, подтягивая штаны и поправляя их, вроде облегчился возле дерева, пошёл к ожидавшим меня милым дамам.

Свете я вручил тысячу рублей - на свадьбу. Она конечно совершенно немного пожеманилась-посомневалась, но деньги взяла. Чтобы женщина не взяла деньги - это нонсенс! Заодно пропел ей:

А я замуж, я замуж хочу,
Да ты не бойся, я всё оплачу
Надеть бы белое платье, пойти б танцевать
А ты противный всё зовёшь в кровать...

Споёшь своему вертолётчику, Света. Деньги на свадьбу и первое обустройство у тебя есть. Поможем тебе, наш ФАП на боевом посту. Кстати, в английском языке "фап" - это такое сленговое выражение онанизма. Так, не нужно грозных взглядов и молний из глаз - это была шутка. Но выражение такое есть.

- Виталий, как я поняла ты знаешь немецкий в совершенстве, вон переводил Свете. А откуда, как я послушала, если не ошибаюсь, у тебя итонский диалект. Откуда?

- Сам не знаю, Виктория. Давай я тебя послушаю, а потом доставай из сумочки свой табельный "ПММ". Да знаю я, он в твоей сумочке. Вот лекарство, завтра будешь в норме. А пистолет чистить нужно и, конечно, обязательно перезаряжать, иначе пружина ослабнет, - она вытаращила на меня свои красивые глаза.

Сзади Викторию принимали за наивную старшеклассницу, после уроков спешащую домой. Но стоило встретиться лицом к лицу, как сразу чувствовалась властность, жесткость характера красивой, знающей себе цену взрослой женщины.

Каштановые волосы, спадающие волнами на плечи, обрамляли милое лицо, с большими наивными карими глазами, соблазнительными пухленькими губками, очаровательной улыбкой. Грудь казалась громадной на худеньких плечах, словно доставшаяся не по размеру. Стройные ножки, точеная фигурка гармонично дополняли образ шикарной женщины без возраста.
Но стоило открыть прелестный ротик, как собеседник чувствовал свою неполноценность. Через пару минут или уходил, или навсегда подчинялся её воле. Вот как она этих бандитов разоблачила - ведьма есть ведьма!

Почистив пистолет, слизанный с "Вальтера", мы пошли в спальню. Вика закинула мне руки на шею... Возбуждение было столь велико, что я не мог понять, чьё сердце так громко стучит, моё или её. И ладонь решительно скользнула по внутренней стороне бедра, туда, где виднелся край черного чулочка, резко контрастируя с белоснежной кожей … Я приподнял её и опустил на кровать...

Слух женщины намного тоньше слуха мужчины, плюс женщина спит более чутко. Разбудив меня, она тихо ахнула - скрип на пороге. Но вдруг она удовлетворенно улыбнулась. Её тело болело, но это была хорошая, сладострастная, пульсирующая между ног боль, свидетельствующая о необузданной любви. Она почувствовала местами стянутую кожу засохшими соками любви и внизу животика приятно заныло. Налил полный живот -точно я стану мамочкой! Вот негодяй этот Виталий - и в попке побывал! Лёгкая боль, но так приятно. Он точно чудо! Она окончательно проснулась и сильно толкнула меня:

- Виталий, у нас гости. Убей их. - Да их всего четверо,- я уже проснулся.

Вика, совсем голая,обнимала меня, а сейчас отправила в бой. Как поётся:

А женщина женщиной будет,
Подруга, и мать, и жена
Уложит она и разбудит,
И даст на дорогу вина...

Вместо вина я получил "Макарова". Ха! - оделся я моментально и, взяв пистолет. подошёл к двери. Лёгкий скрип - явно отмычкой дверь открывают. Я присел в углу. И вот дверь отворилась и на пороге огромная туша, в руках блестит "Наган". Работаем!

Я закрыл глаза, открыл и тут вспышка сдвоенного выстрела. Два тела грохнулись, аж пол загудел. И ответные вспышки выстрелов, да просто в верь, а я сижу сбоку. Ещё два выстрела слились в один - я их прекрасно вижу, а они меня нет. Стрелял я в сердце, как учил наш инструктор: "Голова небольшая и может дёргаться, а вот в туловище не промахнёшься. Да 9 мм обладают сильным останавливающим действом"

Вытер пистолет носовым платком, вернул Вике - она следователь прокуратуры и имеет право применять оружие. И один выстрел пусть сделает - парафиновый тест! А я помыл руки и протёр спиртом - я наивный чукотский юноша и боюсь оружия! А вот Вику наградят и повысят в звании - это факт!

Весь день тут толкались с прокуратуры - четверо бежавших с зоны и убивших охранников, ликвидированы. Вечером мы сидели, немного обалдевшие за столом. Вору в законе и его жене-дворянке - по уколу, перевязка и они уехали. А мы за столом спорили о Хрущёве. Эрнст Неизвестный сделал его бюст их двух половинок мрамора. Обалдеть - из чёрной и белой. Да, это была совершенно противоречивая натура!

В этом человеке каким-то образом сочетались несовместимые качества. Все, кто знал его близко, свидетельствуют об одном: деловой, работящий, решительный, приветливый, не злобный, не злопамятный, не капризный, не изнеженный, не мстительный. Хрущёв всегда называл своих водителей, телохранителей и всех, кого у нас в те годы именовали «обслугой», только по имени и отчеству и только на «вы». Он всегда знал, у кого родился сын, а у кого умер отец. Он помнил дни рождения сотен людей и каждого поздравлял каждый год, не забывая никого, даже и тех, кто ему больше был совершенно не нужен. Он помогал людям, и делал это не ради какой-то корысти, но действительно по доброте душевной.

И вместе с тем… Он подписал смертные приговоры тысячам людей, которых никогда не видел в глаза, — не вникая в детали, не разбираясь в степени виновности. И вот к началу войны он был забрызган человеческой кровью своих жертв по самую лысину. Ладно, пора спать.

Но только закончился этот сумасшедший день, как на другой день приехала комиссия из облздрава. Двое строгих мужчин и обалденная дама, точно жена какого-то чина. И... По возникшей проблеме - мне нельзя делать операции, а у них столько отзывов и спасённых жизней и вылеченных больных,от которых отказались в области, сейчас. докладывает пышнотелая женщина-врач. Коллектив обычно в верхушке облздрава сугубо мужской. Одно только исключение сейчас. И до того исключение роскошное да грудастое, что мужики глаза отводят. Смотреть невозможно. Вроде как на Солнце. Слепит. Один я на её грудь пялюсь.

Вызвали Свету - она закатила огненную речь о спасённых людях. Особенно о вылеченных ногах Эльдара, о спасённом сыне Толика. Да тут ещё приехал наш вертолётчик и, станцевав перед обалдевшей комиссией, выдал:

- Годен без ограничений. Вот так. А я уже списали. Но Колдун вылечил. Вот так!

И,только он, вновь сделав Свете предложение и выслушав мой стишок, засмеялся и ушёл. А тут, как по заказу,наш снайпер - без трости и очень довольный. В ОВГ долго не верили ему, что колено в порядке. Дважды рентген делали - здоров. И поюморил:

- Вы только не вздумайте в селе ляпнуть, что запрещаете Колдуну лечить, вас точно забьют, как мамонтов. К нему из Москвы приезжали. И вон в микроавтобусе "Юность" приехал вылеченный им мужчина и сейчас нанесли в комнату ему подарков кучу.

- И если отец парнишки, которого Колдун с того света вытащил, узнает, что вы ему запрещаете лечить, то я вам не завидую, - это уже Света.

Обалдевшая комиссия пошла в столовую -обед. А меня позвал председатель - тут такое дело. Им завезли замороженные конские туши из госрезерва, как "освежение". Разморозили, а они пропитались потом и твёрдые, как камень. Помоги, Колдун!

- Так, нарубить туши на небольшие куски и вот в эти два чана. Две бутылки уксуса, а затем залить водой. Встречаемся завтра утром и у вас в столовой будут очень вкусные котлеты. Поверьте мне, мы так в армии делали, - вот ляпнул, это ведь было в той моей жизни. Пообедали и до завтра!

Вика вновь осталась - её нужно ещё "полечить"!

Вика встала в коленно-локтевую. Головка скользнула по быстро увлажняющейся расщелине, натыкаясь на вход в глубину животика, и юркнула внутрь.

- «Ах!», - вздох облегчения вырвался у неё из груди.

Молодая женщина почувствовала, как дикое возбуждение начало стремительно охватывать тело, заставляя всё быстрее двигать бедрами навстречу желанной плоти, полностью заполнившей её чрево. Она сильно сжала между пальчиками грибочек клитора, и волна оргазма внезапно обрушилась на неё. Одна за другой его волны накатывали, вырывая из женского горла сладострастные вздохи, заставляя глотать широко открытым ртом, так необходимый ей кислород.

И вот почувствовала, как горячая сперма брызнула во чрево, обжигая шейку матки.

- Как хорошо... Виталий, ты точно Колдун...

И что это было?
Вероятно, любовь. Это она, проклятая, накатывает на мужчину, будто волна цунами на несчастный японский остров, снося все, что выстроили люди за сотни и тысячи лет. Волне ведь все равно, что гибнут люди, что прежняя жизнь умрет, встретившись с могучим морским приливом. Стихия – что тут поделать? Только проклинать или покориться, зализывая раны, восстанавливая то, что разрушено, или строя из обломков прежней жизни новую, гораздо более интересную, живую, правильную.