Oksana Litovchenko

ЕСЕНИЯ ВСЯ

До своего замужества Есения с родной тетей Верой не виделась ни разу. Знала, что она есть на белом свете, но не более того. Мама Сени, так звали нашу девочку, со своей сестрой отношений не поддерживала, по какой причине рассказывать не любила, какая-то темная семейная история, в которую Есения даже и не вникала, и вот эта тетка — как снег на голову.

Да, месяца через три, после свадьбы, как раз октябрь был. Оказалось, что родители сестер, то есть Сенькиных тети и мамы, старшей дочери Вере отписали дом за городом, младшей — квартиру в городе, где и прошло детство Есении, именно в этой квартире Сенька с мамой и жили.

На момент обнаружения тетки, мама Есении уже умерла от перитонита. И вот звонит эта тетка, и что ж выясняется? Что она врач — вирусолог, жила в Краснодаре, и вот теперь ее, как большого медицинского специалиста перевели в Москву, дали квартиру, ну, попутно она стала обживать свой загородный дом, оставшийся от родителей.

Тетя Вера сама позвонила Есении, и том в доме, а, точнее сказать, на даче и встретились тетка и племянница.

Есения поехала просто из чувства вежливости, думала, что нанесет один единственный визит и поставит точку в этом родственном общении.

Однако, тетка оказалась очень интересной, разбитной особой. Общительной и простой, в пику своей чопорной сестре — Сенькиной матери. И вроде статус имела особый, все таки медик, а, значит, интеллигент, но выглядела Вера совсем не по интеллигентски, а как-то весело, по дачному. Племянницу она встретила в шлепках, трико и косынке с выбившимися из под нее густыми каштановыми вихрами, тронутыми сединой. И руки у тети были ну совсем не как у врачихи — загорелые в канапушках, с облупившийся на локтях кожей.

«Вот тебе и врач, — невольно подумалось племяннице. — Хоть бы кремом руки смазывала».

Поначалу тетка племянницу раздражала, своей фамильярностью, какой-то показной, как казалось Есении, заинтересованностью в ее жизни.

Вопросами слишком личными. Но постепенно Сенька поняла, почувствовала как-то, что родственница с нею искренна, да и как иначе, если своих детей у Веры не было, а племяшка, считай, единственная родная душа на свете.

В общем, они сдружились. Ехала Есения к тете на час, а осталась на все выходные. Ведь ко всему прочему и дом у Веры был уютный — она успела его обжить до встречи с Есенией.

Пили чай с малиновым вареньем. Вспоминали дедушек- бабушек. О маме Сеньки — ни слова, как сговорились.

А Вера все выпытывает у племянницы про ее мужа — из какой семьи, что за профессия, где работает, да что за человек.

Сенька сначала крепилась, а на второй вечер, под сладкое винцо, не выдержала, да возьми и спроси:

- Тетя Вера, вот скажите, интимные отношения для женщины важны?

- Солнышко мое, ну конечно важны, — стряхнула крошки со стола тетя.- Это я тебе не просто, как женщина скажу, а и как медик. А что ты эту тему — то подняла, твой-то как, в смысле постели?

Есения опустила ресницы, искренне вздохнула:

- Вялый какой-то, неумелый, да и вообще…

- Что значит вялый? Ну ко глянь на меня. У него не стоит? Эректильная дисфункция?!

- Встает, но он очень маленький, и я ничего не чувствую.

Тетя показала средний палец:

- Такой?

Есения зарделась. Вера выпрямила указательный:

- Такой?

Девица залилась румянцем еще пуще.

- Что, такой?!- Женщина оттопырила мизинец.

Сенька кивнула и глубоко вздохнула.

- Дааа, девка, промахнулась ты. Куда ж ты смотрела, когда замуж выходила? Полно же литературы, порно, что, не могла сравнить?

- А Саша говорит, что порно не имеет никакого отношения к жизни! — Заступилась за суженого Есения, — и я его люблю.

- Полюбила парня я,

Оказался без хуя,

На хуя ж мне без хуя,

Когда с хуем до хуя

Задорно кукарекнула тетя похабной частушкой. Сенька даже ладошки от лица отняла, настолько эта пошлая песенка казалась неуместной.

- Ну раз любишь, то терпи. — Пожала плечами тетя. — Да и плюсы у него есть — родители его далеко, квартира, не пьет, да и гулять он не будет. Он просто не сможет.

Есении показалось, что тетушка легонько ухмыльнулась в свои едва приметные усики.

В электричке, отражаясь в вагонном окне, Есения думала о том, что тетя Вера слишком прямолинейный человек, а у таких не стоит спрашивать советов. У них все четко, без оттенков. А жизнь не делиться на черное и белое, она многоцветна и наполнена оттенками и полутонами.

А дня через два тетя позвонила. Сенька как раз у кассы в Пятерочке стояла, поэтому, чтобы поговорить с Верой ей пришлось отойти в сторонку, то есть вернуться в торговый зал, уступив место в очереди.

- Я знаю, как тебе помочь.- Обнадеживала тетка.

- Тетя Вера, выкиньте вы из головы, я просто спросила, а вы целую проблему придумали, — говорила девушка, прикрывая губы ладошкой.

- Слушай тетку, — настаивала родственница. — И брак сохранишь, и нашу бабью радость испытаешь. Все знаю…

Тетка просила приехать к ней в клинику «прямо сейчас». Мол, попьем чаю и все обсудим.

В больничке Сенька сразу и не узнала Веру. Куда девалась ее дачная брутальность. Здесь это была стройная, моложавая женщина на каблуках и в белом халате. С виду очень строгая, такая интеллектуальная стервочка в тонких очечках.

Есения облачилась в бахилы и халат, и обе заговорщицы заперлись в кабинете.

Сенька присела на топчан. Вера опустила жалюзи и осталась стоять у окна.

- Ты знаешь, что я была замужем, — начала тетя (племянница меж тем ничего не знала о семейной жизни тетушки).

- Последний раз за этим… ну не важно. Гад был редкий, и звали по идиотски Иннокентий, так и не смогла приучить его к порядку и гигиене, ну ладно, это отдельная история. И был у него отец, мой свекор, и тоже имечко — нарочно не придумаешь — Павлин! Страшный, как кабан, но, ты не поверишь, ни одной юбки не пропускал… И мне прохода не давал, ни сына не стеснялся, ни жены своей, моей дорогой свекровушки… А недавно узнаю, что он живет неподалеку, как говориться в шаговой доступности. Представь, тоже переехал с Юга! Вот тебе и «судьба».

Словом, я подумала, а почему бы тебе не стать его любовницей?

В кабинете повисла пауза. Тетя смотрела на племянницу прямо, как казалось, даже с легкой иронией.

Есения не верила своим ушам:

- Я не стану изменять Саше, — горячо и тихо сказала она.

- А я разве предлагаю тебе изменять? — В удивлении подняла тонкую бровь Вера. — Да я даже и в мыслях такого не держала. Павлин просто может стать другом вашей маленькой семьи. Приходить к вам в гости. Повторяю, — тетушка перешла на лукавый шепот, — он очень хорош в постели. Просто великолепен!

- Какая разница, где встречаться?! — То ли плакала, то ли смеялась Есения. — Измена, она везде измена.

- Ну не скажи. В присутствии твоего Саши, это уже не измена. Да, он должен все знать. И он даст свое согласие. Я просто уверена в этом. Даже будет помогать.

- Откуда вы знаете?

- Да уж знаю.

- Я даже обсуждать это не хочу. Это дико, ненормально и аморально…

- Ну и дурочка. Проживешь со своим Сашей, так оргазма и не испытаешь, не потопчет этот теплый зверек твой голый лобок своими пушистыми, щекочущими лапками.

Вера присела на топчан, обняла племянницу:

- Подумай сама, друг семьи, что тут такого? У многих есть друзья. Павлин, кстати, мужчина мастеровой будет у вас хозяйство вести. В квартире все будет работать как часы- техника, сантехника, розетки… Да, мужчинка он ершистый, непростой… Но и ты тоже, манерная такая. Чего ты такая щепетильная? Расслабься. Поверь тетке, наторит мужичок тропиночку в ваш дом, еще сама захочешь его у себя жить оставить. А, дуреха?!

- То, что вы предлагаете, это так необычно…

-А что тут необычного? Хуй с мизинчик, это ненормально, пойми… Со временем ты и сама не поймешь, как начнешь искать мужика на стороне.

А тут уже будет свой, прикормленный, испытанный. И муж рядом, и никаких измен. Сама подумай, какое счастье тебе тетя предлагает — ты сама, как королевишна, при двух дружках- один для тела, другой для души! Давай в эти выходные, не кочевряжься, мы Павлина к вам на смотрины и пригласим. Не понравиться, дашь от ворот поворот.

- А какой он?

- Хороший. Тебе понравится. Я же вижу, придавило тебя, бледная, прыщики. Начнешь жить настоящей половой жизнью, как замужняя баба, прыщи сойдут, грудки нальются. Расцветешь, умиротворишься. И Саше твоему от этого лучше, если любит, то должен простить и понять. Он же не собака на сене: и сам, не гам, и никому не дам. Зачем ему то, что ему не по зубам?!

- Это же Саше надо как — то сказать.

- Об этом не заботься. Сама с ним поговорю. Дашь мне телефон. Предупреди его лишь, что в субботу придет мужчина «для разговора».

- Ну ладно, но только познакомимся.

- Хорошо. Но и ты дай обещание, что во всем будешь слушаться меня. Я буду всем заправлять.

- Ок. А вдруг я ему не понравлюсь? А что мне надеть?

- Ну и дура ты, Сенька. Ты думай лучше, что тебе «раздеть». Да шучу я, чего ты краской заливаешься. Еще же ничего не было. Если честно, между нами только, я ему уже о тебе рассказала.

- А он?

- Глазки загорелись у старого козла. Еще бы! Молодая девка. Ты же у нас красавица, любому счастье составишь. Чего уж тут говорить об этом проходимце.

Не известно, что тетя Вера рассказала такого мужу своей племянницы Александру, но весь остаток недели он ходил какой-то затравленный, как говорится, сам себе на уме. И жена Есения не тормошила его, она думала о предстоящей встрече с незнакомым мужчиной, и эта встреча тревожила ее.

Вообще, муж Сени Саша по жизни был болтлив, отчасти завистлив, любил посплетничать. И его такое тихушное поведение могло бы насторожить молодую супругу. Но в маленькой семье не происходило никаких разборок — каждый оставался сам в себе.

А город жил своей осенней жизнью. Ложилась на мокрый асфальт желтая листва, перекликались гудками автомобили, в театрах давали премьеры.

Но что такое они, перед этой вечной Премьерой жизни!

В субботу на квартиру молодоженов тетушка приехала первой. Сенька встретила ее во дворе многоэтажки. Павлин по дороге еще зачем -то в часовую мастерскую.

В означенной квартире он появился часа на полтора, а то и два — позже условленного времени. Успела простыть курица с горошком, которую со слов тетушки, гость очень любил, и которую для него и готовили. Солнце, склоняясь к закату, вошло сферу окон гостиной, бросив косые лучи на бежевый, с зеленым, замысловатым узором, ковер, висящий на стене.

Павлину сбросили адрес, с порога он начал укорять встречающих, что квартира у них в «ебенях», и он замаялся искать этот чертов дом:

- Вы не могли его еще дальше запрятать, куда-нибудь вообще за лесок? — Недовольно гудел он своим противным басом, как будто молодые сами выбирали этот дом.

Павлин был крупным пожилым мужчиной, лысым, с быковатым затылком, мелкими туманными глазками, глубоко посаженными в череп, большими руками и животом.

Явился он, что называется, с пустыми руками, хотя и шел в гости, без головного убора, в каких- то несуразных туфлях и коричневом видавшем виды плаще. Он был гораздо выше и шире каждого из присутствующих. Есения и Александр с его появлением почувствовали себя неуютно. Девушка демонстративно поджала губы и высокомерно удалилась в дальнюю комнату. Она дала понять, что не хочет иметь с этим престарелым безобразным мужланом никаких дел, ему лет 68, не меньше, в то время, как тетушка чмокнулась со своим бывшем свекром в губы.

- Я не пойму, в этом доме хозяйки что ли нет? — Вредничал визитер в коридоре. — Обувь раскидана, воняет горелым, у вас что тут, пирожки сгорели?!

- Ну не ругайся, Павлинчик, — просила Вера, — ребятки исправятся. Ты что-то совсем не в духе.

- Да как же не ругаться. ЖКХ опять повысили. То платил три тысячи, теперь три с половиной.

- Будешь хорошо себя вести, у тебя дополнительная жилплощадь может появиться, и красивая девочка в подружки.

- Это вот та цаца, что морду задрала и ушла?- Спрашивал пенсионер нарочито громко, чтобы Есения слышала.

- Ну что вы сразу ссоритесь, еще не познакомились, а уже, как кошка с собакой. Сеня, иди к нам, представься своему другу.

Есения демонстративно прикрыла дверь комнаты.

- Гордая, — подытожил Павлин и решительно шагнул вперед, не разуваясь. Ударом руки он распахнул дверь и вынес на плече из комнаты девушку, которая визжала, кусалась и колотила его кулаками по спине.

Обидчик поставил ее на ноги, плотно прижал животом к стене, сдавил рукой ее подбородок и засосал ее рот. Та укусила его в губы, но убегать не стала, хотя могла, ведь Павлин схватился рукой за укус, она так и стояла напротив вероломного гостя, дрожа от ярости.

- Ой сладкая девочка! — Облизал мужчина окровавленную губу. — И тут же дал девке тяжелую пощечину.

Саша кинулся на него, но отлетел, наскочив на кулак гостя.

Сенька кинулась к мужу, обняла его, супруги с ненавистью глядели на небритую образину.

- Выметайтесь, сейчас же, — прохрипела Есения.

- Ну что вы как дети, право? — Примирительно подняла обе руки тетушка. В тот момент она пожалела что пригласила свекра. Она думала, что с годами он поумерил пыл, да не тут-то было.- Давайте посидим, винца выпьем, помиримся. Поругаться мы всегда успеем заискивала она.

Саша основательно струхнув, сообразил, что перечить гостю, видимо, не стоит. Ошарашенная Есения послушалась тетку, но оставалась все такой же высокомерной, хотя ее трясло от ярости, обиды и от того, что какое-то чучело, явно низшее по происхождению и по интеллекту, так обидело и задело ее.

Гость снял плащ. Расселись за столом на кухне. Павлин жрал курицу, чавкая и сплевывая изжеванными костями. Вера тянула рюмочку, соблазняя Сеньку выпить. Александр не знал, что и делать.

- А ты, значит, совсем не пьешь? — Спросил Павлин у Есении.- Гордая, да?

- Допустим, и что?! — С вызовом ответила девушка.

- А если я на голову встану, выпьешь? — В лоб спросил мужчина.

- Попробуйте, — издевалась Есения, понимая, что этому здоровенному, старому долдону во век не встать на голову. А он не спеша вытер руки полотенцем и встал на ту самую голову. И с первого раза, чуть не упершись ступнями в потолок, и мелочь со звоном посыпалась из его карманов и раскатилась под столом, и стульями.

Зажмурившись, дивчина, выпила коньяк до дна. А гость вернулся на ноги и весьма неуклюже, чуть не завалив стол с угощеньями.

- А теперь, на колени! — Высокомерно указала пальчиком в пол молодая.

Гость как -то свирепо и с азартом сверкнул очами и встал на колени перед Есенией.

- Браво! — Зааплодировала тетя Вера.

- Вот так и стойте, — велела девчонка. — И помните, что вы никто, и зовут вас никак. И я тут хозяйка.

Сеню явно вело от спиртного, она раскраснелась, ей уже было интересно, ей хотелось весело общаться.

- Вот так же и мои младшие детки, такие же норовистые, — вернулся на стул Павлин, адресуясь с одышкой к бывшей снохе Вере. — А я им сказал, умру, чтобы и ноги вашей на моей могиле не было.

А теперь вы пойдете в постель, все! Разденетесь и будете ждать меня голые! — Серьезно велел Павлин и махнул рюмку.

- Ага, как же! — Усмехнулась Есения. Тетка сжала ее руку, она -то знала, что этого быка лучше не драконить. Себе дороже.

- Давай так, Павлинчик, — подлизывалась она.- Мы пойдем, но руководить буду я. А ты будешь все послушно исполнять. И будешь хорошим мальчиком.

- Ок, как скажешь, родная, — миролюбиво поднял руки гость. — Ты же знаешь, я всегда хороший мальчик.

- О, да! Уж тебя-то я знаю. Посиди тут, и мы тебя позовем.

Тетка затолкала племянников в спальню. Прикрыла за собой двери.

- Так, детвора, ему сейчас лучше не перечить. Полежим с ним, думаю, он скоро заснет. Ничего не бойтесь, я буду руководить, он меня слушается.

Саша основательно трухнул. А Есении все еще казалось, что она в любую минуту сможет усмирить этого бушующего маргинала.

- Нам что, и раздеваться? — Удивлялась девушка.

- Раздевайтесь, быстро. Говорю же, просто полежим с ним, и все. Слушайтесь меня!

Вскоре все трое юркнули под одеяло, благо сексодром был просто необьятный. Комнату подсвечивал уютный, бежевый торшер.

- Павлинчик, иди же к нам, — ласково позвала Вера.

- Как идти? — Пробасил мужик.

- А ты снизу все сними и трусы тоже, оставь на себе лишь майку, пусть залупа свисает из под нее. Мы тут голые.

Павлин вошел, остановился у постели. Тетка лежала с краю. Она ухватила яйца свекра, стала массировать их:

- Вот так, вот так! Какие они у тебя горячие! Задери — ка майку.

Павлин задрал майку, стянув ее в кулак на пупке. Его член свисал чуть не до колена:

- А ты все такой же жеребец, — подзуживала женщина, — надрачивая его плавными движениями.

- Покажите мне голую девку! — Велел Павлин.

- Павлинчик, ты же обещал меня слушаться. Девочка стесняется. Она не готова. И муж ее тут.

- Покажите мне девку, я сказал! — Засопел этот бычара.

- Сенечка, покажи ему себя, — нежно попросила тетя.

- Тетя Вера, вы же обещали, — захныкала Есения.

- Покажи, не бойся. Ничего не будет. Ты же сама видишь в каком он состоянии. Прошу тебя, милая.

Лежащая под стенкой девушка нерешительно убрала одеяло. Встала на колени, явив крутые белые бедра, небольшие груди и пизду.

Павлин прямо замер зачарованный. Его нижняя губа косо свисала с ниткой слюны. Он пожирал глазами молодую.

Его член привстал толчком, потом в него пришел еще толчок, он выпрямился, наконец, третьим самым сильным толчком он мощно встал на полную, сверкнув смазкой, ловко завернулся толстым полукольцом под пупок. Дыра его ядреной залупы была залеплена смазкой, которая лениво расползалась по головке.

- Иж как на молодую девку встал, как у коня! — Задабривала тетя голого свекра, умело и напористо надрачивая его член, словно набрасывая на него петлями круговые движения руки. — Кончи, на девочку, кончи сладко. Она тебе даст, но не сейчас. Сейчас ты слишком возбужден для нее.

- Я хочу ееееееее!!!

- Не сейчас. Она тебе правда даст, но не сейчас, потерпи.

- Я хочу еееееееееее!!!!

- Ну давай тогда первую меня!

Павлин вытащил Веру из постели, буквально схватив пятерней за шею, кинул на палас. Сам стал расставлять ее раком на паласе.

Придавил ее голову к полу своей лапищей:

- Только не здесь, прошу, любимый, — горячо шептала тетя.

А он уже обеими руками максимально развел ее бедра в позе раком, вогнул ее спину чуть не до пола, отчего ее крупная вагина раскрылась максимально:

- Только не здесь, прошу пойдем в другую комнату, только не при детях,

- умоляла женщина, чувствуя хуй свекра:

- Куда ты, дура. вырываешься, куда ты крутишь пиздой, дура!

Он жестко стиснул своими клещами ее талию и круговыми движениями плавно вбуравился в нее по самые яйца.

Она поймала воспаленным клитором его яйца, его яйца легли на ее клитор. Они замерли словно лаская друг друга своими самыми интимными местами.

И тут он начал ее ебать.

Это было что-то! Не смотря на свой живот, не вынимая жестко ебал ее в одной позе минут сорок. Частые сочные чавкающие звуки заполонили всю квартиру.

Она уже не помнила ни себя ни племянников, она отдавалась словно погибала в этом огне оргазмов, судорогами проходящими по ней один за другим.

Часто замирала и дрожала так сильно, что казалось, с нее начнет сползать кожа.

В эти моменты ее сфинкер бешено сокращаться. Есения, глядящая на это во все глаза, видела этот ритмично играющий как диафрагма фотоаппарата сфинкер. Она гладила свою густо смазанную вагину. Временами ей было страшно стыдно перед мужем, но она не в силах была перестать ублажать себя этой сладкой мукой рукоблудства.

Она так и стояла на коленях, выпятив пизду, драконя свой девичий лобок. Лаская свои груди.

Наконец любовники слепились в последнем оргазме. И Павлин стал спускать в партнершу толчками. Есении было видно, как шевелятся, словно змеи в мешке его яйца.

Наконец любовники рухнули на палас.

- Как же ты возбудился на девочку! — Наконец нежно промяукала Вера, опустила голову на грудь любовника и блаженно опустила веки.

Тетушкино тело казалось племяннице необыкновенно молодым, хотя ее развороченная вагина была не по телу крупной, безобразной, неправдоподобно какой-то цветной, глубоко насытившийся опасной спермой.

Павлин принакрыл Веру рукой и захрапел.

Наконец женщина неуклюже выбралась из под его тяжелой руки, ушла в ванную.

В тот же день по телефону она извинилась перед племянницей, сказала, что допустила ошибку и больше такого не повториться. А если Есения ее не простит, то она поймет.

Однако девушка простила родственницу. Попросила лишь, чтобы больше этого Павлина она не приводила.

Тетка клятвенно пообещала.

- Он не просто хам, но еще и дурак набитый, — посмеивалась Есения. Их общее «маленькое» приключение уже не казалось девушке таким уж опасным и рискованным.

На том вопрос и был закрыт.

Однако, дня через два Есения сама позвонила Вере. Сказала, что нашла на кухне чужое кольцо. Видимо у Павлина выпало вместе с мелочью.

- Откуда у него кольцо, — смеялась тетя. — Гол как сокол. То не его.

- А он, что же, один живет? — Поинтересовалась Сеня.

- Один. Потому и злой такой. Баб — то у него много, да семью все никак не создаст, кобелина.

- Жалко его, — вздохнула племянница.

- Да что его жалеть, ты себя пожалей.

- Ну как же он один, неприкаянный. И глаза у него злые, а такие грустные.

- Так может снова его привести, а ты утешишь?

Женщины засмеялись.

- Ну если только он будет себя вести прилично, то приводите. А то мы тоже накинулись на него, человек все таки. Да и кольцо это, надо же найти хозяина.- Не то шутила, не то всерьез предлагала Есения.

-Надо подумать.

- Только предупредите его, что он не в пивной, а все ж таки у культурных людей.

- Предупредить — то я могу, да только он уехал. Куда, не знаю. Видели с чемоданом. Разве что позвонить, если ты просишь.

- Да, прошу.

- Но смотри, будь умницей, не строй из себя цацу и не умничай.

- Правда я не знаю, что Саше сказать.

- Скажи, что Павлин придет помириться. Придет для беседы. И ты с ним просто побеседуешь.

В тот раз женщины Павлина не нашли. Тетка сказала, что его телефон заблокирован, и дома свекор не появляется.

А перед 7 ноября звонок от Веры:

- Нашелся наш бродяга. Оказывается в Воркуту мотал, товарища проведывать, вроде тот заболел. А телефон у него на вокзале украли.

Теткина весточка повергла племянницу не то что в волнение, скорее в испуг. И понимала, что встреча добром не кончиться, и все равно делала все, чтобы она состоялась. Было что-то в том событии сладкое, опасное, запретное и от того желанное.

Однако, едва долгожданный гость переступил порог квартиры, Есению снова будто подменили. Опять стала вести себя высокомерно, грубила Павлину, перебивала, а то и прямо оскорбляла. Словом, провоцировала. Хотя и накрасилась под встречу больше, чем следовало бы.

Но гость сменил тактику. На этот раз вел себя миролюбиво, колкости девушки пропускал мимо ушей, хотя кольцо заграбастал.

Теперь мужчина принес с собой две бутылки вина и бутылку Шампанского, «для наших ненаглядных кралечек».

Пили, но почему-то не пьянели. Приближался вечер, и было непонятно, что от него ждать.

Больше всех пила Вера. Как оказалось, она вообще была не прочь выпить. Вот и теперь ее развезло заметнее других.

- Вера, ты вот врач, скажи, что это у меня ступня правая как-то пощелкивает? — Спросил Павлин у снохи.

- Я вирусолог, а не хирург. А если у тебя ноги болят, так ты можешь сегодня остаться ночевать у наших ребят. Да, детки?

Молодожены переглянулись.

- А что, ты прошлый раз фактически ночевал. Так что тебе не впервые. Да и девка молодая рядом. — Озорно подмигнула тетка племяннице. А та не знала куда деваться.

- Придет ночка, побеседуете с девочкой. Ты же пришел для беседы.

Сенька ущипнула тетку. Они вышли в коридор.

- Тетя, прекратите, мне стыдно. — Нервничала племянница.

- Ну хорошо. Я его уведу, — пообещала тетка. Пусть он душ примет, а то у него в квартире нет воды. Какая то авария на трубопроводе.

- Пусть примет, я ему полотенце дам, только белье свое из душевой уберу, оно там сушиться.

- Да не убирай ничего. Что он, трусиков не видел?

Минут через 20 молодая хозяйка выдала гостю свежий халат и полотенца и тот направился в душ.

Александр был сам не свой, он почему-то волновался и это было заметно.

- Саша, не нервничай, — держала его за запястье тетя.- Вспомни, мы с тобой все обсудили, пришли к взаимопониманию. Успокойся, смирись. Твоя жена просто побеседует с Павлином и все.

- Есения, гость видимо останется ночевать у вас, — посмотрела тетка на племянницу.- Ты, как хозяйка обязана заботиться о чистоте дома. А гость у вас такой, что таскается, где ни попадя. Может вам на постель и вирус какой занести. Поэтому, тебе надо пойти к нему в ванную и проследить, чтобы он помылся, как следует. Просто проследить и все. Ок?!

Сеня кинула взгляд на супруга, кивнула и зарделась.

- Ну тогда иди, он ждет и дверь там открыта.

Дивчина, то и дело оглядываясь на мужа и на тетю, вошла в ванную, где вовсю шумела вода.

- Ну куда ты?! — Прикрикнула Вера, — ты думаешь своей головой, кто в ванную ходит одетый? Разденься, будь голой.

Девушка неловко приподняла край футболки. Тетка не выдержала, психанула, сама посрывала с племянницы одежду и втолкнула ее в ванную абсолютно голую:

- Ну что ты, молодая, замужняя баба, а голого мужика боишься? — Учила она. — Привыкай с мужиком быть голой!

- Павлин, — обратилась она к свекру, — раздвинь шторки, глянь, кто к тебе взошел! Встань, встречай свою подруженьку.

Мужчина раздернул шторы, одну сорвал, она укрыла собой умывальную раковину.

Глаза гостя были залеплены пеной, он протирал их:

- Повернись на нас, покажи девочке себя и своего мил- дружка. Он теперь будет их другом семьи!

Блестящий член в пене лениво свисал прямо на Есению. Павлин был высок, плюс ванная. Его хуй качался почни на уровне рта малышки.

- Смотри, Сенечка, какой у вас дружок славный. Возьми его в ручку, не стесняйся. Он хороший, хоть и большой. Приручи его!

Возьми мочалку и помой. Хорошенько мой, яйца, залупу, все складочки. Там она самая зараза гнездиться.

Девушка неловко водила мочалкой, явно зачарованная зрелищем.

Вера взяла запястье Сениного супруга, нащупала пульс:

- О, как ты нервничаешь. Так нельзя. Ну ко расслабся. Ничего страшного не происходит. Просто смотри и все.

Павлин наконец протер глаза и увидел перед собой голую, юную красавицу. Он слегка опешил, а его член тут же круто встал. Его носитель закряхтел от неожиданности.

А девушка явно испугалась такого резкого вставания. Ведь хуй мужчины возбудился прямо на ее глазах. Она даже отпрянула. А тетя захохотала:

- Не бойся, дуреха, от него еще никто не умер, а родились многие.

- Гляди на него и мой! — Наставляла тетя, а сама цепко держала руку племянника. Он кажется был не совсем в адеквате.

Есения обхаживала возбужденный член и ее небольшая вагина налилась кровью, раскрылась, заалела от возбуждения, заблестела смазкой.

- Так-то, милая, природу не обманешь, — ухмылялась тетя.

- Соси, — велел мужчина и принагнул голову девки к члену. Та выронила мочалку и с надеждой глянула на тетю, как бы ища поощрения и одобрения.

- Теперь соси, чего уж стесняться.

Партнерша лизнула головку, придерживая рукой попробовала взять ее в рот. Пульс Санька зашкаливал.

- Язычком девонька под головкой и вокруг, — просила опытная наставница.

Лаская член ротиком, еще неумело подрачивая его рукой молодая любовница старика робко взглянула на него, сначала словно недоуменно, потом нежно и преданно. Тот подмигнул будущей наложнице. И тут случилось неожиданное — взвизгнув, девочка залепила лицо ладонями и, ничего не видя вокруг, кинулась в спальню, где и закрылась на шпингалет. По коридору разлетелись мокрые следы ее босых ног.

- Ну с вами не соскучишься, — кудахтала тетка. — У одного чуть сердце не выскакивает от волнения, другая члена испугалась, а еще молодожены!Павлин задернул остаток шторы и продолжил мыться, однако его член никак не опадал.

Вера увлекла Сашу на кухню, усадила за стол. Все еще держа за руку стала успокаивать, проводить так сказать, сеанс импровизированной психотерапии.

- Ни к чему волнения. Повторяю, Павлин просто побеседует с твоей женой, один на один в спальне, и все. Отпусти ее на беседу с ним, пожалуйста.

Вскоре на кухню впорхнула Есения. Она была в длинной кремовой ночнушке на голое тело. Девушка вошла стремительно, словно влетела, ночнушка как бы клубилась вслед за ней.

Женщины молча держали парня за руки.

- Сашенька, отпусти меня на беседу с нашим другом семьи, — стала просить Сеня.- Мы не долго, обещаю. И я тут же вернусь к тебе, и у нас все будет так, как раньше.

- Всего одна беседа, Санек.- Подняла указательный палец тетя.

- Туки- туки, — шутливо постучал в двери лукавый Павлин и приоткрыл дверь. — Он был в одной рубашке на голое тело. Его член дико стоял.

- А где вы тут закрылись от меня? Где спрятали от меня мою девочку? Мое сокровище. Есения, позволь пригласить тебя на беседу в спальню.

Павлин был совсем не такой грубый как в прошлый раз. Видимо тетка провела разъяснительную работу.

Вера встала. Вытолкнула охальника. Вышла за ним:

- Иди в спальню и жди. Пусть они поговорят.

На кухню к молодоженам она вернулась с каким-то большим красным тюбиком и держала его, не выпуская.

- Сашенька, — говорила она, — ты же большой, умный мальчик. Мужчины и женщины иногда беседуют наедине. Разговаривают и все.

Есения преданно и с надеждой смотрела в глаза супругу:

- Отпустишь?

- Отпусти, — вторила ей тетя.- Тут должно быть все с твоего согласия.

- Туки- туки, — снова приоткрылась дверь, — ну где ты, я заждался, — буквально изнывал от нетерпения тетин свекор. От возбуждения он уже смахнул с себя и рубашку, был абсолютно голым с торчащим колом членом, густо овитым рельефными венами.

- Ну подожди, — взмолилась тетка.- Она вскочила, за руку вовлекла свекра на кухню, взяла за член.

- О как дико ты возбудился. Так же нельзя. У тебя что, давно бабы не было? Горячий какой, прямо огненный. Ты не температуришь, заразы никакой нет, давно проверялся? — тараторила тетка. — Побеседуешь, потерпи, он у тебя прямо каменный! Сейчас я помогу.

Она открыла тюбик, выдавила что-то прозрачное на руку, включила верхнюю лампочку:

- Он у тебя какой-то просто фиолетовый, точно, какой-то вирус. Ну ладно, дай я тебя подготовлю к беседе.

Женщина стала наносить на член смазку:

Молодожены держались за руки и старались не смотреть на голый хуй.

- Как у коня, — промазывала Вера ствол, тщательно прорабатывая весь рельеф.

Павлин не выдержал, вырвался, вознес Есению высоко на руки, подхватив ее под бедра, так что всклубилась ночнушка.

- Подожди! — Заорала тетка, — опусти ее! — Она орала так громко что мужик невольно послушался и опустил.

Вера сорвала с Сеньки ночнушку, нанесла лабрикант на пальцы стала смазывать возбужденный, горячий рубец племянницы, глубоко проникая вовнутрь.

Та выпячивала лобок навстречу теткиной руке и уже вовсю сосалась с мужчиной.

Павлин оттолкнул женщину, снова подхватил уже голую девушку и стремительно унес ее в спальню. Саша увидел на удаляющемся в темноту искаженном личике жены слезы. Она плакала навзрыд.

- Осторожнее с ней, она девственница почти, — крикнула вдогонку Вера.

Послышался стук брошенного на постель тела, и тут же раздался истошный, пронзительный, мучительный, больной стон девы, словно ей глубоко и разом вогнали нож под сердце по самую рукоять.

Повисла абсолютная тишина такая долгая, что показалась страшной.

Но тут скрипнули в постели пружины, раз, еще раз. Постель стала поскрипывать сначала мелко и тихо, потом все глубже и громче. А потом ее скрип слился в единый мощный, беспрерывный грохот.

Наложница стонала так мучительно и истошно, что казалось ее медленно расчленяют живую.

Саша схватился за нож, Вера со всей силы ударила его по лицу, выбила оружие, толкнула обратно на стул, стала стягивать с него штаны:

- Раздевайся, быстрее!

Наконец он остался голым. Вера схватилась за членик, едва нащупав его и стала дрочить. Сначала быстро, потом медленно и нежно. Все, теперь рогоносец был в ее власти.

- Ну что ты так возбудился, вон стручок какой горячий. Ничего страшного, они беседуют. А что она кричит, так может он ее в шутку попугал чем, вот дура и орет.

Постель уже не скрипела. В тишине чуть слышно блаженно стонала Есения, словно нежно мурлыкала. Тетя поняла что племянница переживает оргазм. Она в блаженстве кончает.

Вера ускорила дрочку Саше:

- Чуешь, как твоя любимая жена кончает под безобразным чужим мужиком? О, как же ей сейчас хорошо! Ее матка пульсирует, посылая блаженные импульсы в самые дальние уголки тела, ее вагина, как вулкан, извергающий блаженство, а вульва, как лава, пышит наслаждением.

Саша мучительно выгнулся, напрягся и коротко выстрелил горячей спермой в ладошку тете. Та стряхнула кончину прямо на пол, прошла в утонувшую в тишине спальню.

В скупом свете ночника она увидела, что свекор спарил любовницу сверху, широко разложив на краю ложа. Он был еще глубоко в самке и видимо все еще кончал.

Вера пропустила свою руку у него под промежностью, нащупала яйца, а потом и корень члена, плотно сжатый липкой, пульсирующей вагиной.

«Надо будет с утра послать Сашку в аптеку за противозачаточными, — думала про себя тетя, — научила, дура старая, родную кровиночку»…

IV

Когда прошло какое-то время, у Есении зажило и закрылось влагалище, тетка сказала, что у нее есть к племяннице серьезный разговор.

Беседовали дома, когда Александра там не было.

Со слов Веры выходило, что встречи с Павлином девушке придется временно прекратить, потому, что у Сенькиного мужа — гипервозбудимость.

- Он в ту ночь за нож схватился. Если бы не я, не знаю что и было бы.

В общем, с ним надо поработать, успокоить, настроить на принятие ситуации, а то он точно убьет кого нибудь.

- И что же делать? — растерялась Есения.

- Есть одно средство, и ты не спеши его сходу отвергать, подумай.

Это китайская разработка, мне ее мои коллеги — сексопатологи подогнали. Это внутримышечные инъекции в виде легких уколов.

Изобреталось, как радикальное средство для усиления потенции, но результат в этом направлении сомнителен. За то есть интересный побочный эффект.

Вот смотри, после курса в семь инъекций потенция действительно может улучшиться, а может и нет, за то после девяти — потенция исчезает навсегда. А после одиннадцати, ты слушай внимательно и не перебивай, клиническая картина такая: член значительно уменьшается, теряет чувствительность, становиться совершенно невосприимчив к онанизму. Онанируй не онанируй, оргазма, эрекции и семяизвержения не получишь — все равно, что дрочить шнурок. За то на пике полового возбуждения член встает очень жестко, порой каменеет до боли.

Но онанизма и тут не слушается, семяизвержение наступает, как правило быстро, без прикосновения рук. Член, как будто сам решает, когда ему кончить, от хозяина ничего не зависит. То есть ни замедлить, ни ускорить процесс искусственно невозможно

Есения смотрела на тетю во все глаза. Она ничего не понимала.

- Я никак в толк не возьму, причем тут Саша? — Наконец пришла в себя Сеня.

- А ты что, хочешь, чтобы он вас прирезал, когда вы будете с Павлином скрещиваться?

- Нет конечно. Ну каким боком тут эта вакцина?

- Да пойми ты, идиотка юная, что в ней решение всех проблем. Проведем ему курс в одиннадцать инъекций, его член совсем станет крошечным, что автоматически снимет все его половые амбиции и поползновения. В его случае писюнчик превратиться в пиписочку маленького кобелька, какой уж тут секс, какие уж тут жены или девочки. Он поймет, что полностью не способен к удовлетворению женщин, осознает свое место и смириться. Препарат, кстати, действует как легкое тонизирующее средство, вызывает умиротворение и радость. За нож уже он точно хвататься не будет. При этом ты сможешь наблюдать, что твой секс с Павлом Саше нравится, он получает от него удовольствие, и ты уже не станешь переживать за него, а будешь только горда собой, что в чем-то действуешь и ради него. Он все тебе будет позволять, более того- станет твоим преданным помощником!

Есения смахнула со щеки пушинку, поправила челку:

- А как я пойму, что он принимает мою измену?

- Смотри, он будет присутствовать при вашем сексе. При том, он возбуждается, когда тебя берет настоящий самец, я это заметила в прошлый раз. Значит всякий раз он будет возбуждаться, у него будет эрекция и быстрый спонтанный выброс семени, который он замедлить не сможет.

А после оргазма у них полная апатия, это я тебе, как врач говорю. Какая уж тут битва, не до ножа уже. Все по фигу.

Со временем он поймет, что только в связке с вашим с Павлином сексом у него наступает разрядка, и он сам будет вашим поощрителем и сводником. Ну что, проколем мальчика? Он будет преданным, послушным и старательным, и всегда при тебе. Хоть веревки из него вей.

Смотри, в другой раз не предложу, сама передумаю.

- А это на другие органы не влияет.

- Частично влияет на оволошение — волос на теле почти не будет, и семенники, то есть яички тоже значительно уменьшаться, они не потеряют полностью свою функцию, будут вырабатывать сперму, но крайне мало — легкий впрыск, репродуктивная функция будет утрачена, то есть в сперме не будет жизнеспособных сперматозоидов. Саша станет полностью бесплодным, но как я понимаю, тебя это уже мало волнует.

Сам член в спокойном состоянии по размеру будет почти, как червячок, правда в состоянии эрекции сохранит вид взрослого члена, будет залупляться головка, но размером весь половой орган твоего Саши будет как дамский мизинчик с двумя горошинками яичек.

- Ну это же преступление, тетя?!

- На преступление мы не пойдем. Я ему предоставлю клиническую картину, а ты попробуй объяснить ему, что так ему будет лучше, и если он любит, то должен на это согласиться. Он взрослый человек, и сам вправе сделать выбор. При этом я возьму с него письменное согласие. Оно не официальное, но для своего спокойствия, на всякий случай.

-Нет, я не смогу.

- Ну жди тогда, что он кого нибудь прирежет или сам на себя руки наложит. .. Или другой вариант — живи без секса, забудь про Павлина. Пожалуйста, его быстро подхватят.

- Хорошо, я попробую.

Вскоре Есения оповестила тетю, что Саша согласен, при этом тете даже и объяснять клиническую картину не надо, поскольку общий смысл до Саши Сеня довела.

Тетя назначила время начала куса. Велела тщательно выбрить парю гениталии. При этом выяснилось, что на самом деле уколов не 11, а 33. В одной инъекции — три укола — в корень члена и по одному в каждое яичко.

- Уколы крошечные и совсем не больные. — Уточнила тетя. Правда суть лечения ей изложить все же пришлось. Помимо прочего выяснилось, что после курса, надо будет пройти две косметологические операции по коррекции мошонки и матричной кожи полового члена. Член будет уменьшаться и видоизменяться только внутри, как стержень в ручке, опадая чуть ли не до толщины мочевыводящего канала, меж тем как старая, матричная кожа, что как чехол сейчас накрывает член поверху останется прежней. И вот этот чехол надо будет аккуратненько удалить. Яички тоже ужмутся до размеров горошин и пустая не по размеру мошонка тоже не будет надобности.

На все отводится месяц, в течении которого пациент дал обещание выполнять все требования и процедуры. Со своей стороны Есения дала обязательство в течение этого времени не жить половой жизнью со своим любовником, чтобы не нервировать своего молодого человека.

После выполнения всех процедур курс начался. Вера колола племянника по вечерам на дому. В первый раз она приехала прямо в праздничном настроении, натянула перчатки и маску. Выяснилось, что первые три инъекции надо вводить в состоянии эрекции.

Поставили порнуху, но пациент чего то нервничал и членик все никак не вставал.

- Саша, а ты представь, как Павлин ебет твою полностью голую Есению прямо на столе.

Юноша закатил глаза, и его членик встал.

- О, тебе нравиться, — похвалила врач и решительно поставила все свои три укола подряд.

После седьмой процедуры гениталии Саши стали стремительно уменьшаться. После девятой казалось, что в его кожаных мешочках ничего нет.

После 11 пациент посетил подпольного пластического хирурга, который удалил лишние кожаные чехольчики тетушка привезла племянника показать его жене, какой он теперь молодец.

Муж вышел из душа, стыдливо прикрыв гениталии рукой, он стеснялся женщин.

- Ну покажи себя, — велела тетя.- Дай увидеть твоего молодца.

Саша нерешительно убрал ладонь сложенную лодочкой и Сеня ахнула. Внизу лобка у него свисал коротенький четырех сантиметровый червячок члена по толщине чуть больше дождевого червя, и мучнисто белым цветом. Крошечными были и яички, прилепленные с боков у корешка.

Дыра мочевыводящего канала была диаметром почти с весь член.

- Ой красавец, — восхищалась тетка. — А дрочить пробовал?

- Еще нет, больно, — признался Саша.

- А поллюции?

- Тоже не было.

- Давай сейчас попробуем поананировать. Посмотрим, какой ты в действии. У тебя месяц не было секса, ты должен на что угодно возбудиться.

Тетка пустила порно на плазме, подтолкнула родственника в кресло.

Тот смотрел во все глаза на экран, поддрачивал своего червячка, но тот оставался абсолютно безжизненным и вялым.

- Он ничего не чувствует, — хныкал Саша.

- А тебе нравиться, как этот мужчина ебет эту девочку?

- Да, очень!

- Тогда оставь своего червячка в покое, просто смори и наслаждайся сексом.

Племянник послушался тетку, но сидел, как сам не свой — ерзал, его руки сами просились подрочить.

- Не сметь, — прикрикнула Вера. — Гляди и все!

Он глазел минут пятнадцать не меньше. Женщина уже стала думать, что эксперимент не удался, но вдруг этот мучнисто белый червяк стал оживать, наливаться и наконец медленно встал.

В состоянии эрекции он был голый, бескожный, размером точно с дамский мизинчик, только чуть тоньше, он был мелкий, гадкий и гладкий, как у совсем маленькой собачки только нереально белый, правда недолго, вскоре пошел какими то частыми шариками, которые словно были нанизаны плотно один за другим на нитку, эти шарики круто завернулись вертикальным кольцом к лобку, стремительно налились кровью и стремительно покраснели, у Саши наступила полная эрекция, правда размер члена так мизинчиковым и остался, хотя и в виде полукольца.

Парень тут же начал его дрочить двумя пальчиками, полуотвернув голову и искоса глядя на экран, но оргазм все не приходил.

- Убери руки говорю, — психовала тетка.

- Я хочу кончить, — хныкал племянник, — но я его не чувствую.

- Я же тебя прошу, оставь его в покое, ну что тебе руки привязывать?

А он все яростнее надрачивал пока его членик на опал, он снова превратился в белого червяка.

- Я же тебе русским языком говорю, хочешь кончить, убери руки. Вот давай я просто так ради эксперимента примотаю тебе их к подлокотникам кресла? Сенька, неси скотч.

В четыре руки женщины примотали запястья его к креслу, и он сидел гордо, как фараон, смотря на экран.

Вера сменила порно фильм. Теперь миниатюрную дочь на глазах у матери и тетки сношал какой то боров начальник за то, чтобы выпустить мужа девочки из тюрьмы.

Племянник все смотрел и смотрел, Вера снова стала думать, что все напрасно. Но тут червь снова ожил и стремительно стал шишкастым и красным. Пришла эрекция.

Парень инстинктивно дернулся чтобы подрочить но скотч держал руки.

Но на этом дело не кончилось. Член неожиданно стал темно-бардовым, самый верхний шар на месте бывшей головки внезапно укрупнился, став калибром с вишню, отверстие открылось неожиданно крупно диаметром чуть не с карандаш. Связанный парень испуганно глазел на свою пиписку, а та явно готовилась кончать.

Парень застонал, член замер и вдруг выбросил мелкий но плотный сгусток спермы раз, еще раз и еще раз.

- Браво, — похвалила тетя. Ты просто секс гигант!

Есения взасос поцеловала мужа.

- Я горжусь тобой! Ты просто умничка.

В следующие выходные должна была состояться встреча Сени с любовником Павлином.

- Ты должен все подготовить, купить презервативы с запасом и следить чтобы они не кончались. Я думаю, что ваш друг семьи останется у вас на долгое время. Он приедет с вещами. У них с твоей женой начнется регулярная половая жизнь, за тем он сюда и едет. Учти за ночь он бывает способен и на четыре секса. Поэтому резинок купи побольше.

Следи за их гигиеной — обеззараживающие растворы, противозачаточные на всякий случай. За все отвечаешь ты как любящий, заботливый муж. Есения легкомысленная, все пускает на самотек, поэтому будь начеку.

Почаще покупай ему носки, старые выкидай, а то он привык их копить.

Павлин неожиданно свалился к молодоженам вечером в пятницу, хотя должен был приехать в субботу днем. Ему нестерпимо хотелось молодого тела.

Александр побежал в аптеку за презиками, тетя Вера стала стелить постель для свекра и его наложницы.

Нечаянно увлеклась, очнулась от какого то стука. Метнулась на кухню. Павлин ебал девчонку нагнув ее на стол, придавив свернутую в сторону голову рукой к столешнице.

Оба были голые, но в тапках — черные, здоровенные бесформенные Павлина и маленькие малиновые с пушистыми заячьими помпонами Есении. Возвышающийся над любовницей мужлан казался огромным, набычившись так, что его лысина стала фиолетовой он безжалостно драл свою сучку. Вера невольно подивилась тому, что миниатюрная племянница принимает член целиком:

- Попу расслабь, — тебе легче будет. — Не к месту учила она.

- А ты не дави ей лапищей на голову, раздавишь ведь об стол.

- Тетя, уйдите пожалуйста, — молила племянница, — мне стыдно.

- Кончать хотя бы в себя не давай. Стыдно ей видите ли.

Когда Саша вернулся, в квартире все уже было пристойно. Все более менее одеты и вещи на местах.

Правда Павлин был каким-то дерганым. Было похоже, что один секс его не удовлетворил.

Есения, чтобы отвлечься, стала принимать и вешать Сашину одежду в прихожей.

Павлин вышел из своих широких спортивок. Его хуй восвю стоял и даже чуть подергивался от возбуждения, тупо тычась в живот девушки.

- Ну и ты и бык производитель, — восхищалась Вера.

А он за шею привлек девушку к себе и стал неторопливо как то очень умело раздевать ее. Вскоре она была перед ним совсем голой.

Этот дикий вепрь снова подхватил партнершу на руки, держа ее широко раздвинутые бедра на своих локтях, понес к стене.

- Презервативы же есть, — молила Вера. — Не надо на голого, ты же жизнь ей испортишь!

А Павлин упер Сеньку спиной в стену и быковато глядя ей прямо глаза, не помогая руками, которые и без того были заняты, привычно свободным хуем, его головкой нащупал вход во влагалище и плавно вошел в девку.

На этот раз они почти не двигались. Их сношение было медленным, трудным, изматывающим.

- Чувствуешь, как моя матка любит тебя? — Горячо шептала дева.

-Да, она меня доит. Расслабься, пусти меня еще глубже, не бойся. Ласкай меня своими гениталиями. Ты меня любишь?

- О, да!

- А за что?

- За твой хуй. Так ты сволочь и скотина, но твой хуй делает меня счастливой.

-

- Еще расслабься, еще глубже меня пусти. Тебе нравиться изменять на глазах у мужа, нравиться быть голой при тетке на руках у мужика.

- Да, да, да!

-Сейчас ты испытаешь маточный оргазм, а я в это время кончу прямо в нее.

- Оплодотвори меня, пожалуйста, кончи прямо в сердцевину. Я хочу быть беременной, я созрела для малыша.

Голый Саша извивался вокруг жены и любовника. Он по бабьи гладил свои бедра, его червячок стоял вовсю.

Есения кинула взгляд на этот никчемный членик, и опустив веки чуть приметно улыбнулась.

Микрояички паренька сначала разом набухли и снова сжались. Еще один шар возник между ними у основания членика и трудно пошел вверх, сильно расширяя его по мере прохождения. Верхний шарик тоже раздулся, его отверстие неимоверно сильно расширилось. Он готовился кончать. Когда нижний шарик дошел до верхнего и слился с ним, Cаша присел на полусогнутых ногах, плавно крутнув попой дважды выкинул сгустки спермы.

- Роди мне сына, а лучше двойню, я хочу новых детей.

- Отнеси меня в спальню, — попросила Есения.

- Зачем? — Удивился ее ебарь.

- Не знаю почему, но я хочу зачать раком.

Мужчина так же на руках понес девушку, поставил ее на постель, засадил ей. И они стали кончать.

Тетя Вера тихонечко перекрестила будущих родителей и прикрыла дверь в спальню.

Хотите новых историй? Пишите.