Ася стояла, прислонившись к холодной стене подвала, по ее щекам текли горячие слезы. Было настолько темно, что создавалось впечатление, будто глаза закрыты. Девушка думала, что ее тут никто не найдет. Но впереди себя Дудуева услышала осторожные шаги. Стало страшно. Сердце бешено застучало. Казалось, его стук выдает Асю. Девушка задержала дыхание и напрягла глаза, дабы что-то увидеть. Бесполезно. Тьма кругом. Шаги приближались.
      «Еще чуть-чуть и я закричу», - пообещала себе девушка.
      И вдруг все смолкло. Тишина. Ася перестала плакать и начала вслушиваться. Девушка лишь слышала громкий стук своего сердца. Вновь шаги. Поступь легкая. Ася затаила дыхание и вжалась в стену. Кричать она не решалась, было жутко интересно, что же будет дальше. Шаг. Затишье. Шаг. Затишье.
      «Сейчас крикну, вот сейчас», - клялась девушка, зная, что интерес пересилит страх.
      Вдруг незнакомец сделал резкий выпад вперед, и Ася почувствовала, как их тела соприкоснулись. Девушка вздрогнула. «Аноним» рукой коснулся руки Дудуевой. Ася шумно сглотнула и продолжила наблюдать далее. Дыхание незнакомца коснулось Асиной кожи. Рука его проследовала к лицу девушки. Осторожное прикосновение заставило Асю вздрогнуть. Чьи-то губы нежно дотронулись до губ Аси. По телу девушки пробежал волнующий трепет, который заставил ощутить новое неизведанное чувство. Дудуева была заинтригована и поэтому заворожено смотрела в темноту, и с волнением ожидая нового действия. Незнакомец долго легкими движениями касался этих гордых губ. Прикосновения были похожи на ледяной ветер, который жег губы. Ася закрыла глаза и на мгновение впала в забытье. Очнулась девушка оттого, что кто-то до сих пор нежно ласкал ее губы. Она открыла глаза... Лучше бы она этого не делала. Реальность не удовлетворила ее ожидания, но остановиться девушка уже не могла. Поцелуй всецело овладел ее разумом и чувствами. Ася начала следовать за губами, целовавшими ее. Сперва движения были неритмичны, затем, спустя секунду их горячие уста двигались в унисон друг другу. Поцелуй не был нежен и в нем не было намека любви или другого какого-либо возвыше