Произошло это, когда я учился в седьмом классе в обычной средней школы. Получилось, что хотя жил я рядом со школой, в нашем дворе парней моего возраста не было. Так и вышло, что сдружился с ребятами на год младше - одного, как и меня Вовиком звали, а другой - Женька. Никакими особыми безобразиями мы не занимались. Так - иногда покурить, в карты на мелочь сыграть. Они раньше спортом занимались, но как раз в том году бросили.
      Однажды Вовка-младший притащил, найденные у отца порнографические карты. Черно-белые, переснятые с непервой копии карты представляли из себя маленькие карточки размером где-то 4х 8 сантиметров. Честно говоря, разглядеть что-либо на них было трудно. Но нас возбуждало не сколько увиденное, как сам факт наличия голого женского тела,, пусть даже бумажного, на которое можно смотреть, когда вздумается. Если конечно иметь такие карты в своем владении. Так как карты надо было возвращать на место, мы решили их переснять. Мне на день рождения, не за долго до этого, подарили фотик "Смена 8М", а у Женьки был старый ФЭД от растворившегося в неизвестном направлении отца. Если Женька еще немного умел снимать, то я совсем не умел. Проявлять же пленку не умел никто. Появившаяся необходимость переснять карты заставила нас записаться в фотокружок в доме пионеров. Там можно было бесплатно проявить и напечатать пленку. Теоретические занятия в доме Пионеров мы пропускали мимо ушей, стремясь как можно быстрее попасть на вторую часть занятий - практическую. Она проводилась в лаборатории. Реактивы были слабенькие. Одним раствором проявляли 20 - 30 пленок. Поэтому время проявления каждой следующей пленки приходилось увеличивать. С грехом пополам проявив две или три пленки с невинными снимками и напечатав одну и них, мы решили, что пора приступить к осуществлению плана.
      Сложив деньги за несколько обедов, мы купили две черно-белых фотопленки. Называлась пленка "Свема". Как сейчас помню - 130 единиц, 36 кадров. Женька раздобыл вспышку. Осталось объединить в одно время три составляющие - свободную квартиру (мою) - ну не на улице же переснимать, Женькины фотоаппарат, вспышку и Вовкины карты.
      На следующий день была назначена операция по пересъемке карт. С утра Вовка-младший притащил в школу карты. Как назло сразу после уроков пойти к Женьке не получилось. Эмма Георгиевна, наша училка по русскому влепила мне на первом же уроке двойку и велела прийти после уроков к ней в класс, видимо, чтобы эту двойку исправлять. Кстати, это была чуть не единственная за весь год текущая неудовлетворительная отметка. После уроков я сказал ребятам, чтобы они ждали меня у школы на крыльце, а сам поплелся на третий этаж. Захожу я в класс, а там уборка идет. Машка из пятого класса и ее одноклассник, которые учились в классе Эммы Георгиевны убирались.
      Мальчишка совсем хиленький. А Машка совсем ничего, крупная для своего возраста. Попка округлая, впереди уже что-то топорщится. Машку еще по детскому саду знаю. Как-то летом все группы в одну слили и я с ней и еще одной девочкой один раз немного в доктора поиграл. Подробностей всех не помню, самому лет шесть с половиной, а ей еще на два года меньше, то есть года четыре. Помню только, что на Машке тогда были трусики в горошек, а я их не снимал и щупал ее письку прямо через ткань. Так вот когда я вошел в класс, то спросил, где, дескать, Эмма Георгиевна. А Машка с этим мальчишкой наперебой: ее на совещание в РОНО вызвали. Машка гордая такая, говорит, мне, мол, доверили ключ в учительскую отнести! Минут через двадцать закончим и я отнесу.
      О как! Когда же мне к Эмме теперь приходить? Такого варианта я не ожидал. Стою как вкопанный. А Машка повернулась ко мне спиной и чего-то там согнувшись совком подцепить на полу хочет.
      И тут что-то в мозгу сработало. То ли Машка слишком низко нагнулась, то ли картинка из карт всплыла не вовремя. В общем, гляжу я на Машкины ноги, на короткую юбку, на ее аккуратную задницу, хоть и прикрытую школьной формой и понимаю, что очень мне хочется все это увидеть без одежды. А еще лучше заснять.
      Как пьяный вышел я из класса. А голова продолжает думать в том же направлении. И чем быстрее я шел по крашенным жуткой краской коридорам, тем быстрее работала голова. Под конец пути я уже почти несся бегом.
      Итак, фотоаппарат есть, пленка в него заправлена. Осталось избавиться от лишнего свидетеля и уговорить Машку. В детском саду же не стеснялась! Тогда было проще. Нужно аккуратно. Уговорить как-нибудь... Может сразу не просить раздеваться, а потом… Потом как-нибудь. С такими мыслями подлетаю к выходу из школьного здания. У школьного крыльца эти два балбеса, бегают довольные как дети. А ведь здоровые лбы. С виду меньше четырнадцати и не дашь. Женька, вот тупой урод, и не подумал за фотоаппаратом сбегать, пока я должен был перед Эммой отдуваться.
      - Стойте, - говорю, - бараны, Эммы нет, но это все фигня. Есть возможность голую девчонку на фотик заснять. Если сделаете как скажу, наверняка согласится.
      Они аж глаза выпучили.
      - Некогда, - говорю, - объяснять, Женька, - говорю, - дуй за фотиком и сюда обратно, пока она не ушла!
      Кто "она" Женька переспрашивать не стал и помчался домой.
      Мы с Вовиком на крыльце остались продумывать план. Вроде как придумали.
      Минут через 15 Женька прибежал с ФЭДом и вспышкой. Мокрый как черт, красный, дышит тяжело, глаза как два блюдца. Я на ходу стал ему втолковывать, чтобы он не мешал, пока мы с Вовкой-младшим Машку уламывать начнем. И руками не лез, чтоб та не испугалась.
      Я взял фотоаппарат, а пакет с вспышкой остался у Женьки.
      Мы чуть не опоздали, Машка уже закрывала непослушную дверь…
      Говорю, ей, дескать, есть серьезный разговор по поручению руководителя фотокружка поговорить доверено мне. Но не при свидетелях.
      И так внимательно смотрю на паренька, что с ней класс убирал. А тот и не думал задерживаться - схватил портфель и помчался в сторону раздевалки.
      Нам того и надо. Я галантно пропустил Машку в класс. А сам в дверях осматриваю своих сопровождающих. Ну и видок - мятые какие-то. Женька всё еще красный, мешок в руках мнет. Я дверь на ключ закрыл, а Машка все стоит в паре метров, не знает куда сесть. Я говорю:
      - Давайте на первую парту сядем.
      Машка села, по краям эти оболтусы. Сидят, Машку взглядами поедают.
      Молчат.
      Мне пришлось бодрым голосом начинать повествование. Я плел про то, какая Машка красавица и как важно начинающим фотографам найти свою фотомодель. При этом я дал понять, что снимать ее мы будем не только для тренировки мастерства, но и для участия в фотоконкурсе. С начальником фотокружка всё согласовано и она, Маша ему тоже очень нравится. Мимоходом были упомянуты и умопомрачительные призы для фотомоделей, и помощь специалистов- парикмахеров в создании нового лица. Машка слушала сначала с некоторым недоверием, но постепенно улыбка на ее лице стала все шире. После слов о бесплатной зарубежной косметике для фотомоделей она уже была согласна позировать.
      Мы поставили ее у доски и сделали первый снимок. Руки и ноги у нее были прижаты к туловищу, поэтому я попросил е расслабиться и изобразить ласточку. Наконец-то подключился Женька и начал рассказывать какой-то невинный анекдот. В это время я просил Машку то поднять руку, то взглянуть в окно. Она всё послушно делала под трель Женьки.