...Мне было грустно и одиноко. Одиноко и тоскливо от того, что нет рядом женщины. Мне нужна была женщина для снятия огромного нервного напряжения, накопившегося за долгие годы упорного, неимоверного труда. Нужна была разрядка...
     Работа поглощала все время. То есть буквально все - кроме сна, хотя и спал я мало.
     ...Идея носилась в воздухе и неотвязной мухой посещала меня все чаще и чаще. Чувство неудовлетворения в плане эротики досаждало и было вдвойне обидно, так как я был весьма красив, нравился женщинам и все считали меня любимцем женщин. Но эта проклятая работа! Все! Решено! Завтра подам объявление о приеме на работу секретаря - помощницы директора фирмы. И устрою конкурс. И что бы все было на месте - и фигура и легкое кокетство и умение себя вести и немного профессиональных навыков.
     ...На объявление откликнулось несколько девушек - студентки, безработные, профессионалки и дилетантки . Я пригласил всех на собеседование на субботу, чтобы ни кто не мешал. Велел одеться в вольном стиле и чем вольнее, тем лучше. Не знаю, как они поняли мой намек, там посмотрим. Первая пришла Марина. Это была натуральная блондинка с приятными округлыми формами. Лицо было круглое, с остреньким подбородком, волосы длинные, доходящие до середины спины и слегка волнистые. Вошла она как-то плавно, спокойно, приветливо поздоровалась и представилась.
     - Марина. Она подала теплую, слегка влажную, видимо от волнения, руку.
     - Александр - представился я в свою очередь, - генеральный директор.
     Я пригласил ее садиться и стал разглядывать. На ней было легкое шелковое платье из цветного шифона, очень короткое - на пределе приличия. Мне это сразу понравилось. Под платьем был лифчик черного цвета, поддерживающий снизу грудь приятной округлости и оставляющий сосочки неприкрытыми. Это всегда действует на меня убийственно. Она явно знала свое оружие и умела им пользоваться.
     - Вы курите? - спроси я.
     - Нет, это портит цвет лица - ответила она.
     - Это замечательно. У нас никто не курит, и Вам все равно пришлось бы бросить, если бы Вы решили здесь работать. - Что Вы умеете делать? Какое у Вас образование?
     - Я закончила школу. Сейчас учусь в педагогическом институте. На вечернем. Пора позаботиться о себе самой. Да и скучно дома одной, а подружки уже замуж повыскакивали...
     - Ясно. А на компьютере Вы умеете работать?
     - Немного. В институте показывали. - Давайте попробуем.
     Мы прошли в соседнюю комнату. Она села за компьютер, включила и вопросительно посмотрела на меня. Мне показалось, что в ее глазах промелькнуло озорство и ожидание совсем другого...
     Я начал диктовать какой-то текст. Она бойко застучала по клавишам. Я подошел сзади, намереваясь посмотреть на экран, но вместо этого взгляд непроизвольно скользнул за декольте. Надо признать, там было на что посмотреть. Ее груди плавно вздымались при каждом вздохе. Соски были отчетливо видны. Они были тугие, темные и блестящие, как пуговки, как кнопочки.
     Она проследила за моим взглядом и оправила платье. Я посмотрел ей в глаза, и она улыбнулась. Я тоже улыбнулся.
     - У вас прекрасно получается ... печатать на машинке - сказал я.
     - Стараемся, отпарировала она.
     - А теперь посмотрим, как Вы умеете заваривать кофе, ведь это не менее важно, чем стучать по клавишам. Кофе надо не просто заварить, но и уметь его подать. Приступайте, скомандовал я. Все необходимое Вы найдете в шкафу. Она направилась к шкафу и стала доставать посуду, кофе и все остальное. Я сел за свой начальственный стол и стал наблюдать за Мариной. Она все больше и больше мне нравилась. Я люблю, когда девушки шустрые, но в то же время спокойные и плавные. Такими умеют быть только женщины, в том смысле, что не мужчины. Я смотрел на нее и любовался ее округлыми формами. Ее попка была нацелена прямо на меня, и это возбуждало. А кода она наклонилась на нижнюю полку за сахаром, причем наклонилась на прямых ногах! ... Я увидел темно-синие трусики, вернее сказать, это были бикини. Из тех, что скрывают гораздо меньше, чем обнажают. В этот момент у меня кое-что зашевелилось, напряглось и встало .
     Я расстегнул ремень, пуговицы на брюках, спустил вниз молнию на ширинке. Марина, наконец, собрала все необходимое для приготовления кофе и вышла в другую комнату. Я не стал ей ничего говорить. Я медленно встал, снял ботинки и стал стягивать брюки.
     - Где у вас чайник? - послышался веселый голосок Марины.
     - Рядом с журнальным столиком, на полу - уточнил я. При этом мне было весьма непросто говорить спокойным голосом.
     Я снял брюки и положил их в стол. Потом я стянул с себя трусы и бросил их туда же. Я остался сидеть за столом в костюме, но только сверху. Снизу у меня остались только носки, которые я почему-то не снял.
     - Вам с сахаром, Александр, или без? - спросила из другой комнаты Марина.
     - Одну ложечку, пожалуйста, сказал я, едва сдерживая свой голос, готовый сорваться и выдать меня.
     Прошла минута и Марина вошла в мой кабинет. Я спокойно сидел за столом и что-то писал. Она подошла к столу с подносом в руках и вопросительно посмотрела на меня.
     - Поставьте, пожалуйста, на стол - сказал я.
     Она поставила поднос на стол и стала молча ждать дальнейших распоряжений. Она вела себя идеально, только уголки ротика слегка опустились, а прелестные губки надулись, как у обиженного ребенка - она явно ожидала более теплого приема. Посмотрим, как поведет себя она дальше, подумал я и сказал:
     - Возьмите салфетки на нижней полке в шкафу!
     Она подошла к шкафу и наклонилась, как и в прошлый раз, не сгибая ног и стоя спиной ко мне. Салфеток там не было, и она должна была долго там повозиться. Я встал из-за стола и подошел к ней. Ее попка смотрела на меня своими округлостями, просвечивающими сквози тонкий шелк, и призывно манили и плавно поворачивалась из стороны в сторону. Я обнял ее за бедра. Она слегка вздрогнула и подняла голову, глядя на меня поверх своего плеча. Она не могла видеть таким образом, что я абсолютно голый снизу!
     Я взял ее голову руками и нежно приподнял. Она выпрямилась во весь рост и стояла почти вплотную ко мне. Мой член упирался в ее платье, не касаясь однако ее тела, и она еще ничего не подозревала. Я любовался ее глазами. Они были зеленые с серыми крапинками. Ресницы были длинными с загнутыми вверх концами. Ее волосы плавно обрамляли лицо, спускаясь ниже плеч. От нее исходил дурманящий запах, запах девичьего тела, а не духов, манящий, зовущий запах женщины. Я привлек ее к себе, обнял за плечи, прижал ее упругие груди к своей груди. Мой член коснулся ее живота, и она вздрогнула. Я опустил свои руки на ее упругую попку и придвинул ее к себе. Она прижалась всем телом ко мне и порывисто дышала. При этом она смотрела на меня широко открытыми глазами, в которых было удивление, любопытство, робость и восторг одновременно. Ее руки скользнули вниз и схватили порывисто, но нежно мой член. Она улыбалась. Я поцеловал ее в губы. Поцелуй вышел долгим. Голова закружилась. Марина сделалась мягкой, мышцы ее, ранее бывшие в напряжении, ослабли, и она опиралась, почти висела на мне. Я взял ее голову в ладони и стал слегка давить вниз. Она поняла. Медленно стала она опускаться на колени, продолжая глядеть мне в глаза. Ее руки опустились на мою голую попку, а губы обхватили мой член теплой волной. Эта волна мгновенно пробежала по всему телу, поднимаясь снизу вверх. Разум затуманился и ушел на последний план. На первый же выступило блаженство тела. Марина ласкала мой член губами и языком, нежно облизывая его, посасывая, втягивая в рот и выпуская, высвобождая его и снова всасывая до предела, до самых яичек. Яички она держала в руках, нежно поглаживая их и иногда облизывая языком. Член мой неимоверно напрягся, стал, упругим, твердым и огромным. Я задыхался в экстазе, а Марина все неиствовала, доводя меня и себя до исступления. Она делала сильные всасывающие движения, и мой член буквально врывался к ней в рот, проникая в горло до самых яичек. Делала она это быстро и страстно. Я чувствовал только свой член в ее прекрасном ротике, я сам весь превратился в один огромный мужской член, который кричал и захлебывался в любовном крике.
     Я почувствовал наступление оргазма и зарычал, как дикий зверь. Ее движения еще ускорились, и она вцепилась ногтями в мою задницу. Это добавило мне экстаза, и я бурно кончил ей в рот. Марина сглотнула и стала облизывать мой член маленьким розовым язычком. Меня трясло, как в лихорадке, я рычал и хватал ее за волосы. Она лизала и целовала мой член. Я поднял ее за плечи и стал жадно целовать в губы. Она принялась стаскивать с меня остатки костюма, сняла пиджак и бросила его в кресло. Я расстегнул молнию на ее платье и стянул его вниз. Она развязала мой галстук и бросила его на пол, судорожными торопливыми движениями, буквально обрывая пуговицы, вытряхнула меня из рубашки. К этому моменту я уже заканчивал возиться с ее лифчиком. Наконец мы освободились от всего, что нам мешало, и я посмотрел на нее восхищенным взглядом. Она была прекрасно сложена: фигура у нее была округлая, с явно выраженной тонкой талией и крутыми бедрами. Это была не голливудская стандартная девица с силиконовыми грудями и улыбкой в тридцать два зуба на все случаи жизни, а молодая девушка истинно русской природной красоты. Я взял ее под мышки и посадил на край письменного стола, аккуратно положил ее на спину и придвинул к себе. Она обхватила меня ногами за спину, закинула руки за голову и томно вздохнула. Я не стал надевать презерватив - каким-то седьмым чувством я понял, что она девственница , хотя и опытная в любовных ласках.
     Это петтинг, - подумал я. Сейчас молодежь, если не занимается настоящим сексом, то уж петтингом овладевает по полной программе. Короче, я решил рискнуть и насладиться чистотой ощущений.
     Я раздвинул пошире ее колени и прижал свой член к ее влагалищу. Оно было теплым и влажным. Я аккуратно навалился на Марину и стал медленно и очень-очень нежно ласкать ее груди кончиками пальцев. Она закрыла глаза и начала извиваться подо мной, перекатываясь с левой на правую ягодицу и обратно. Я стал целовать ее грудь, облизывая сосочки, которые снова сильно набухла. Я втягивал их в рот и отпускал. Грудь колыхалась, вибрировала. Руки мои порхали по всему ее телу, а язык неутомимо трудился над грудями, перебегая то на левую, то на правую грудь, не давая им остыть и успокоиться. Марина все больше и больше заводилась. Ее движения становились все резче, а звуки, вырывавшиеся изо рта с пересохшими губами, которые она облизывала розовым язычком, не давали повода усомниться в том, что она была на вершине страсти, восторга и экстаза. Но я знал, что это не предел, что это лишь прелюдия и что основное и самое главное еще впереди. Я стал двигаться вниз по ее телу, проводя языком по животу. Руки мои ласкали ее грудь, а язык двигался все ниже и ниже. Наконец я достиг зарослей волнистых волос и уловил манящий и дурманящий запах женщины. Язык мой проник вглубь между губами ее вагины и заработал так неистово, словно отплясывал чечетку. Марина взвилась и застонала. Я сжал руками ее груди, довольно сильно, и она только еще более подалась мне навстречу, приподняв попку вверх и положив ноги мне на плечи. Я стал сосать у нее между ног, втягивая набухший клитор в рот точно так, как до этого она поступала с моим членом. Разница была лишь в том, что клитор был маленьким, как ягодка клубники и такой же вкусный и приятный. Я проводил языком по ее влагалищу и чувствовал, как она выделяет сок, я пил его и слизывал с наслаждением.
     Марина не выдержала первая. Она схватила меня за волосы и потянула на себя. Я не сопротивлялся. Я залез на нее и вставил мой изнывающий от нетерпения член в ее теплую мокрую щелку. Член вошел с напряжением, и Марина при этом вскрикнула и закусила губу. Я старался сделать это как можно нежнее и аккуратней, но все равно причинил ей боль. Но это была боль наслаждения, неизбежная и желанная. Мы слились в одно целое и бросились в омут страсти. Я целовал ее в губы, в глаза, в уши, я целовал ее шею и груди, я работал членом, как кочегар, непрерывно подкидывая в топку страсти новые и новые порции наслаждения. Марина стонала, пищала, кричала и извивалась, как змея. Она щипала меня и кусала, целовала, облизывала и снова кусала. Так мы возились неизвестно сколько времени, пока я не почувствовал, что ее силы на исходе. Я резко ускорил темп, поняв, что сейчас мы оба кончим. Так оно и произошло. Я зарычал, как раненый зверь, а она закричала, и мы бурно кончили . Я упал на нее без сил. Она тяжело дышала и не двигалась...
     В это время в дверь постучали...
     ...Пришли сразу две девушки. Одна черненькая, маленькая, видимо, татарочка, с крупными выразительными черными глазами. Другая - русая , совсем светлая ростом повыше, худенькая, очень живая: глазки так и стреляют.
     Первая - та, что черненькая, сразу взяла инициативу на себя:
     - Так, заявила она, кому здесь требуются секретари ?
     - Здравствуйте, милые леди, перехватил я инициативу, вы, видимо, ко мне. Я - генеральный директор фирмы и мне нужна помощница, но только одна. Так что Вам придется вступить в жесткую конкуренцию друг с другом, и смотрите не поссорьтесь, особенно, если Вы - подруги.
     - Это нам не грозит, заявила беленькая, мы договоримся!
     - Тогда милости прошу! Проходите, раздевайтесь, то есть, располагайтесь, двусмысленно заявил я.
     Я проводил их в служебную комнату, усадил их на кресла, а сам прошел в свой кабинет, что бы проводить первую гостью. Марина неспеша одевалась, демонстрируя чудеса эротики этого процесса. Её губки скривились в надменной усмешке. Марина явно стремилась показать, что она удивлена и оскорблена тем, что я не остановил свой выбор на ней, что в другой комнате находятся в этот момент ее соперницы . И если бы не ее гордость, то она непременно высказала мне все, что она по этому поводу думает.
     Я, однако, не дал ей времени на обдумывание саркастической тирады, а просто подошел к ней сзади и обхватил ее за грудь. Марина застонала, повернула ко мне голову и ее взгляд при этом был затуманен, а пересохшие губы приоткрыты. Маленький, влажный розовый язычек прошелся по губам кругом и остался призывно торчать из ротика, слегка подрагивая. Я прильнул губами к манящему цветку и испил чашу любовного нектара ее девичьих губ. Поцелуй вышел долгий, страстный, после которого вочется выпить бокал холодного белого вина .
     Марина оттолкнула меня, схватила сумочку и выскочила из офиса.
     Я водрузился за свое начальственное кресло. Новенькие претендентки вошли разом и остановились в выжидательной позе у стола.
     - Что мы умеем делать? - осведомился я, не приглашая их сесть.
     - Практически все! По крайней мере, из того, что вы с нас можете потребовать - заявила татарочка . У нас есть определенный опыт, правда, Янина? Она посмотрела на подругу, та сотворила на лице гримасу, которая должна была выражать одобрение и радость.
     - Кстати, меня зовут Янина, а ее - Гюльнара - наконец сообразила беленькая. - Или попросту Яна и Гюля. Так короче и проще. А если Вы захотите, вы можете нам придумать прозвища, например, - "Белка" и "Стрелка". Только я, чур, буду Стрелка.
     - Хорошо, это мы решим в процессе общения. Меня, кстати, зовут Александр. Можно без отчества, но не зовите меня Сашей, мне это не нравится. Итак, приступим к конкурсу. Начнем с самого сложного - заварите, пожалуйста, кофе и подайте его мне! Найдите все необходимое сами, а я пока поработаю.
     И я углубился в компьютер , как будто они меня больше не интересовали. Татарочка деловито огляделась, увидела сервант, в котором стояла посуда и направилась к нему. Беленькая - Яна - пошла разыскивать чайник и, видимо, нашла его, так как я услышал звук наливающейся воды. Пока все шло чинно, и я стал задумываться над тем, как же мне раскрутить их на "жареное". И мне пришла в голову одна идея...
     Когда они закончили возиться с кофе и принесли его мне на подносе совместными усилиями, я заявил:
     - В работе нашей фирмы бывают случаи, когда я приглашаю деловых партнеров, особенно иностранцев, на неформальные переговоры, например в сауну или русскую баню. При этом мне должна помогать моя верная секретарша. Мне важно, что бы она выглядела безупречно без одежды. Могли бы вы продемонстрировать ваши формы? Представьте, что мы находимся на загородной вилле в сауне и принимаем иностранную делегацию ! Готовы вы к этому?
     Они переглянулись и молча вышли из кабинета, унеся с собой мой кофе. Я недоуменно посмотрел на дверь и стал ждать реакции. Она последовала через пару минут. Дверь снова отворилась, и я увидел моих конкурсанток в дверях с подносом в руках, но практически без одежды. Они лишь повязали полотенца на бедра, завязав их узлом. Они были прекрасны! Светлая славянка с длинными русыми волосами, спускавшимися ниже груди, даже ниже пупка - до самых бедер и черная татарочка с короткой стрижкой и бесстыжими веселыми глазами! Этот контраст придавал особый шарм их компании, вместе их сексуальность возрастала многократно. Теперь я понял, почему они пришли вместе. Такое развитие событий меня устраивало как нельзя лучше, я ободрился и велел им поставить поднос на сервировочный стол. Я подошел к ним и внимательно, оценивающе осмотрел их с головы до ног и обратно. Это выглядело цинично, но это возбуждало и меня, и их. Это было заметно по отвердевшим соскам их торчащих грудей. Я погладил их по гол! ым попкам и стал медленно раздеваться . Я скинул пиджак и стал медленно развязывать галстук. Затем я снял рубашку, бросил ее вслед за пиджаком и галстуком в свое кресло и, наконец, возмутился:
     - Долго я еще буду сам себя обслуживать? Кто-нибудь поможет мне?
     - Да, мой господин, прощебетала Гюля, оставила свой поднос, опустилась передо мной на колени и принялась расстегивать ремень на моих брюках. Гюля справилась с ремнем и стала спускать мои брюки. Я скинул туфли, Яна тоже вышла из оцепенения, подошла ко мне сзади, прижалась ко мне всем телом, своими теплыми, нежными девичьими грудями и стала облизывать меня языком и ласкать мои груди пальчиками.
     Гюля стянула с меня брюки. Мой член так напрягся, что не умещался в трусах, и его головка выглядывала наружу. Гюля нежно, плавно, не торопясь, спустила мои трусы, уложила их в кресло и неожиданно набросилась на мой член, словно кошка. Ее губы схватили мой член в крепкие объятия, она засосала член глубоко в рот, так что я не мог себе представить, что это возможно. Ее руки ласкали мой член, двигаясь вверх и вниз. Я застонал, зарычал, как зверь от невыразимого удовольствия. Яна зашла спереди и прильнула губами к моим губам. Поцелуй был чисто французским - с бурным засосом языка, раскрытым до предела ртом, страстным, ненасытным. Наши губы порхали, языки переплетались. Они завалили меня на диван, причем Яна залезла мне на грудь и придвинулась к моему лицу вплотную. Я схватил ее за попку и привлек к своим губам. Ее влагалище было теплым, влажным и имело приятный запах и вкус. Я прошелся языком вверх и вниз, и она застонала и стала извиваться в моих руках. Мой язык порхал у нее между ног, стремясь проникнуть как можно глубже. Мы наслаждались. Гюля работала губами и язычком так быстро, а пальчики ее ласкали мои яички так нежно, что я был на вершине блаженства. Наш темп ускорился, и мы все поняли, что апофеоз близок. Я зарычал, как тигр и фонтан Везувия извергся в рот Гюле. Она сглотнула и заработала руками неистово быстро, как сумасшедшая. Я. ощутил во рту влагу. Это кончила Яна. Я облизал ее и выскочил из-под них. Я повалил Гюлю, вонзил ей меду ног свой горячий и тугой член и заработал им, как отбойным молотком, не забывая при этом ласкать ее руками, страстно целовать губами в рот, глаза, ушки, ласкать языком соски грудей и шептал ласковые слова.
     Яна зашла ко мне сзади и стала ласкать мои яички. Так мы неиствовали неизвестно сколько времени, пока я вновь не почувствовал близости оргазма. Я ускорил темп, Гюля начала то стонать, то кричать, то плакать, то смеяться, я ревел, как зверь и работал из последних сил. Наконец я почувствовал, что сейчас кончу, вынул свой член и выстрелил сперму ей на живот, на груди и лицо. Она размазала сперму по телу и затихла. Я повалился на диван рядом с ней. Яна принялась облизывать мой член. Я тихонько стонал. Гюля молчала, она почти не дышала. Казалось, она заснула.
     Яна продолжала облизывать мой член, и я вздрагивал от каждого прикосновения ее губ к головке члена, который становился все мягче и мягче. Однако Яна не оставляла меня в покое о вскоре мой член вновь окреп и вздыбился, готовый на новые любовные подвиги и свершения. Я поднялся, одел галстук на голое тело и сел в кресло.
     - Подай, пожалуйста, кофе, попросил я Яну, и принеси коньяк . Он стоит в баре за стеклянной дверцей.
     Яна подошла к бару, быстро двигая худенькой попкой, достала бутылку амянского коньяка и три стопки. Гюля тоже решила присоединица к нам и мы выпили черный кофе с коньяком на троих. Организм получил допинг, а в голове стало яснее и радостней.
     В моем кабинете было не много мебели и офисного оборудования, но зато здесь имелся мягкий диван, обтянутый воловьей кожей желтого цвета, такие же мягкие кожаные кресла, телевизор с видеомагнитофоном, музыкальный центр и рабочий стол, на котором стоял компьютер, телефон-факс и дорогой письменный прибот из пятнадцати предметов из малахита. На полу был постелен мягкий ковер, заглушающий звуки, что придавало обстановке больше интимности и внушало доверие партнерам при проведении переговоров. Сейчас это свойство моего кабинета играло мне не руку. Я взял пульт и включил музыкальный центр. На одним из дисков у меня была классическая музыка и я выбрал Моцатра -симфонии .
     Музыка полилась чистая и свежая, расслабляя тело и возвышая дух. Я снял со стены шкуру волка, подаренныу нашей фирме канадцами после одной успешной сделки, бросил ее на ковер рядом с кожаным креслом, плюхнулся в него и попросил еще коньяк. Гюля улеглась на ковер у моих ног, а Яна села на подлокотник кресла, откинулась головой на другой подлокотник и таким образом оказалась поперек меня. Я положил свои ладони на ее живот и грудь и медленно ласкал ее тело подзвуки чудесной музыки. Яна обхватила мою шею руками и впилась в меня страстным поцелуем. Ее язычек то порхал, словно бабочка по моим губам, слегка их касаясь, то проникал глубоко в мой рот .
     Я, лаская ее руками, стал продвигаться к промежности, нащупал редкие мягкие, как у ребенка волосики, спустился еще ниже и ощутил мягкие половые губы, ждавшие мои пальцы с вожделением. Колени ее сами раздвинулись, давая возможность моим пальцам проникнуть вглубь пещеры. Я нащупал теплое и влажное лоно, выделявшее обильно сок. Ее тело начало пульсировать в такт движению моих пальцев, Яна выгибалась вверх, давая еще больше свободы моим действиям, явно приводившим ее в экстаз. Мой средний палец вошел в вагину та глубоко, как только это было возможно и начал двигаться бысто-быстро. Яна зашлась в экстазе и обильно кончила, но я не прекращал свои ласки. Она кончила второй раз. Не прекращая ласкать вагину, я целовал ее губы до боли и мял ее груди, как тесто. Она извивалась, плакала и кричала в любовном экстазе. Мой член тоже напрягся и требовал своей доли любви. Я поднял Яну на руки, встал, положил ее на пол рядом с наблюдавшей с завистью за нами Гюлей, лег на Яну "вальтом" так, чтобы мой член оказался у нее во рту, моя голова у ее лона между ног. Яна тут же заглотила мой член к себе в рот по самые яйца и принялась неистово сосать его, хватая меня за задницу руками с такой силой, что ее ногти вонзались в мое тело, как когти стервятника. Я припал губами к вагине, ощутил ее запах и вкус, втянул в рот клитор, а язык засунул во влагалище до предела. Она завизжала, как поросенок и стала извиваться, словно раненая змея. Я еле удерживался на этой вертящейся бестии и только сопел. Наконец я сам зарычал, как раненый зверь от ее ласк и выстрелил ей в рот свою сперму. Яна кончила одновременно со мной в который раз и затихла. Мы прильнули друг к други и затихли. Гюля поднялась, подошла к столу, наполнила три стопки коньяком, прихватила пакет сока из бара и принесла нам все это на ковер. Как то так получилось, что Гюля стала выступать в роли служанки, а Яна - госпожи . Это получилось само собой или было "домашней заготовкой" - не знаю. Скорее всего это произошло непроизвольно в силу сложившихся обстоятельств и моей явно большей симпатии к Яне. В этом русле и стали в дальнейшем продвигаться наши отношения.
     Я взял коньяк, предложил Яне и Гюле. Мы выпили и с апельсиновым соком и развалились на шкуре волка. Шерсть щекотала возбужденное тело, ласкала и томила. Гюля ерзала от избытка неутоленного желания, но я был уже утомлен и не имел желания двигать ни каким своим органом, тем более половым. Гюля очень быстро это поняла и начала ласкаться к Яне. С начала лениво, нехотя, потом все энергичней и эротичней Яна откликалась на ласки подруги. Я стал наблюдать за ними, и, чтобу не мешать, опять перебраля в мягкое глубокое кресло. Мои девочки возились подо мной, смеясь и попискивая. То одна, то другая оказывались наверху и их руки и ноги переплетались в причудливх формах, а губы и руки оказывались в самых разных местах и неожиданных позах. Перед мои лицом оказывалась то белая, то загорелая задница, то вагина с раздвинутыми половыми губами, то груди, встретившиеся вместе, то ноги на шее у подруги. В общем, это был живой клубок двух прекрасных кошечек, резвившихся без стесниения, визжащих и мяукающих, пыхтящих и кричащих, то затихающих , то плавно покачивающихся в ритм музыки.
     Я не удержался и принялся ласкать свой член руками. Девченки заметили это и тут же набросились на меня, стремясь завладеть моим огурчиком и первой засунуть его к себе в рот. На этот раз Гюля оказалась проворней и первая дотянулась до вожделенного столбика. Она заглотила его целиком и начала елозить по члену вверх и вниз, она лизала его, как эскимо, всасывала, как спагетти и вновь выпускала и всасывала жадно, как будто это было вкуснейшее из явств на земле. Я не долго выдержал такой напор, тело начало вздрагивать, неимоверной силы ощущения жгучей боли, сладострастия, неги и блаженства пронзили все мое тело и я кончил. Больше терпеть я не мог и отнял игрушку у Гюли. Она затихла и повалилась на пол. Я отхлебнул еще коньяка прямо из горла бутылки и откинулся на спинку кресла.
     - Приходите в следующую субботу, сказал я и заснул.
     
     Александр