"И все-таки определенно эта рыжая бестия неспроста так на меня смотрит", - подумал я, поднимая рюмку для очередного тоста. Застолье было в самом разгаре, в комнате царило шумное веселье, и никто, конечно, не обращал внимания, какие взгляды бросает в мою сторону разогретая выпитым Людмила. Я не был морально готов к флирту с женщиной явно вдвое старше себя, но в этой нагловатой Люде чувствовалась какая-то особенная изюминка.
     Атмосфера становилась все более непринужденной, а разговоры за столом постепенно перешли к весьма фривольным темам, немыслимым по трезвости в этой вообще-то довольно консервативной компании. Когда беседа за столом коснулась вопроса, возможна ли настоящая дружба между мужчиной и женщиной, я сказал, что по-моему, это реально лишь в случае, если между ними уже была или есть интимная близость. Единственная, кто меня поддержал, была Людмила, чем она заслужила насмешливо-укоризненный взгляд от своей соседки по даче. Когда застольная болтовня ушла на другие темы, Люда наклонилась ко мне и тихо спросила, улыбаясь ярко накрашенными губами:
     - Хочешь со мной подружиться?
     Намек был очевидным и я решил: надо идти ва-банк, а там посмотрим, чем дело закончится. В конце концов я ведь тоже был изрядно пьян.
     Небольшое отступление: дело было летом 96-го года в одном дачном поселке в Ленинградской области. Мне тогда было 23 года, и я приехал в гости на дачу к своему другу - бывшему однокласснику, провести свободные пару недель. Под самый конец моего небольшого отпуска мой друг решил поехать на несколько дней со своими знакомыми на рыбалку. Я, разумеется, тоже был приглашен, но, к сожалению (или к счастью?), слегка простыл накануне и вынужден был остаться. А тут как раз к хозяйке дома, матери моего приятеля, нагрянули старые друзья из Питера. Организовали шикарный стол, местная самогоночка да закусь по полной программе, в общем, настоящий русский провинциальный пир. Подошли знакомые с соседних дач (одной из них и была Людмила), и, как говорится, понеслось:
     В этом "внеочередном" празднестве в основном участвовали люди гораздо старше меня, дочь-подросток одной из приглашенных не в счет. Гости приходили и уходили, а застолье шло своим чередом. Постепенно мы с Людмилой стали общаться вдвоем, она пересела ближе ко мне, проигнорировав насмешливые взгляды. Ей на вид было никак не меньше сорока (позже выяснилось - 47!), но она потрясающе выглядела, а главное, в ней было обаяние зрелой, "сочной" женщины, многое повидавшей в жизни. Заметная полнота, но без потери форм, огненно-рыжие, натуральные волосы, ОЧЕНЬ большие груди, которые не мог скрыть свободный джинсовый комбинезон. Вообще, она смотрелась ярко, броско, сразу обращала на себя внимание.
     Меня сразу приятно удивило, что она не разговаривала со мной как с пацаном, а скорее наоборот, вела себя как шаловливая девчонка, заигрывающая с мужчиной. Наш разговор не касался банальностей типа "о погоде и о том что в моде", это была легкая, изящная пикировка взаимными колкостями. Вдруг она рассказала мне о своем муже, сказала, что это ничтожный мужичонка, за которого она давным-давно вышла "по залету", а теперь живет с ним лишь из-за детей. Я, раззадоренный ее откровенностью, а пуще всего, выпитым ядреным самогоном, спросил, устраивает ли он ее хотя бы в постели. Она, глядя мне прямо в глаза, ответила, что в сексе ее устраивает вообще мало кто. Я налил очередную порцию себе и ей, и перейдя на ты, сострил что-то вроде "обращайся, если что, ко мне, не стесняйся". Людмила залихватски опрокинула рюмку и - вот этого я так сразу не ожидал! - взяла мою ладонь и положила себе на полную ляжку.
     Я, честно говоря, был слегка ошарашен. Стало ясно, что эта взрослая Женщина готова отдаться мне хоть прямо сейчас. Моя рука продвинулась выше и оказалась у нее между ног. Это было что-то непроизвольное, просто я чувствовал сквозь плотную джинсовую ткань тепло ее тела и рука как-то сама собой пошла вверх. Конечно, она была слишком одета для того, чтобы можно было добраться до ее щелки, да и люди вокруг, но ощущение было самой настоящей интимной близости. Люда стала чуть-чуть ерзать на стуле и тереться об мою руку.
     Пропущу дальнейшие подробности - извини, читатель! - короче говоря, мы с ней завелись до предела. Вполне возможно, кто-то из присутствующих и заметил это, но нам уже было по фигу. Я сидел и думал, что же теперь делать дальше, как тут Люда наклонилась ко мне и прощебетала:
     - Слушай, я уж-ж-жас-сно хочу:, - она чуть замялась, - пи-пи. Выгуляй меня куда-нибудь, а то я, кажется, вот-вот лопну.
     Это было сказано совершенно беззаботным тоном и я сразу понял, что она просто придумала предлог, чтобы выйти и где-нибудь уединиться со мной. Я встал и вышел из дома, якобы покурить на свежем воздухе. Я курил уже вторую, когда на крыльце наконец-то появилась она, тоже с зажженной сигаретой. На улице был теплый августовский вечер, почти стемнело. Не говоря ни слова, мы пошли за дом, в заросли каких-то ягодников, где было уже совсем темно. Стоя ко мне спиной, Люда стала снимать с себя комбинезон, и тут я крепко обнял ее сзади. Одна рука погрузилась в мякоть ее огромных грудей, а вторая, скользнув по теплому животу, пробралась под полуспущенный комбинезон. Резинка на ее трусиках была довольно тугой и когда моя ладонь протиснулась под нее, она вдруг вся вздрогнула и быстро прошептала:
     - Ох, только не дави так на мочевой, пожалуйста.
     - Но может ты сначала тогда сходишь:Ты и правда хочешь писать? - удивился я.
     - Я хочу тебя, дурачок! - она резко развернулась ко мне лицом и закрыла мой рот жарким поцелуем.
     Мои пальцы проникли к ней между ног и погрузились в горячую влагу между половых губ. Людмила сразу вся обмякла и чуть развела свои полные ляжки, дав мне возможность исследовать на ощупь ее щель. Мы яростно целовались, она пожирала мои губы своим хищным, требовательным ртом, а ее влагалище буквально истекало смазкой.
     - Все, больше не могу, - выдохнула она, вдруг отстранившись. Она встала на четвереньки, развернувшись ко мне попой, и окончательно спустила комбинезон. В потемках были видны увесистые ляжки и необъятная, обтянутая белыми трусами попа. Люда оказалась значительно более полной, чем выглядела в одежде. Я сам от себя не ожидал, но меня невероятно возбуждало это зрелище. Я склонился к ней и стал медленно стягивать с нее трусы, но она нетерпеливо вильнула бедрами, явно приглашая меня скорее войти.
     Ее половые губы были такими же пухлыми, как и все тело. Мой член чуть ли не наполовину погрузился в затопленную горячей смазкой расщелину между ними, прежде чем уткнулся во вход во влагалище. Я на несколько мгновений растерялся, потому что не смог сразу войти - мышцы у входа были плотно сжаты. Тут Люда резко подалась мне навстречу, прошипев: "ну давай же, умираю, ссать хочу", и мой член проскочил внутрь. Там было очень тесно, а нижняя стенка была тугой, как мяч. Я понял, что это из-за полного мочевого пузыря. Она слегка повизгивала сквозь стиснутые зубы при каждом ударе моего члена, и я боялся, что она может не сдержаться и вскрикнуть во весь голос. Сознание такой возможности не давало мне толком расслабиться и я долго не мог кончить. Но Людмила подмахивала все сильнее, и вот наконец я выплеснулся в ее разгоряченное нутро.
     Почувствовав, что я кончил, она сразу же отстранилась, мой член вышел, и я сел на траву рядом с ней. Люда еще немного постояла на четвереньках и, встав на ноги, быстро подтянула трусы, поправила бюстгалтер, и деловито стала облачаться в комбинезон. Я тоже поправил одежду и мы, вернувшись к крыльцу, закурили. Некоторое время стояли молча, и я пытался разглядеть выражение ее лица. Все-таки я не выдержал:
     - Люд, а как же пописать?
     - Я могу терпеть целую вечность, - улыбнулась она.