Она с ним познакомилась по объявлению в газете. Ранее она тоже искала мужчин подобным образом, поэтому такой способ знакомства для интимных отношений представлялся ей наиболее быстрым и удобным. Она не любила вести долгие светские беседы о кино, театре и литературе. Они, по ее мнению, не несли полезной информации о человеке, так как не отражали полностью его сути, являясь, по существу, лишь бесполезной тратой времени. По ее глубокому убеждению, неоднократно проверенному на практике, мужчина полностью мог раскрыть свое "я" лишь во время интимной близости, когда в момент достижения им оргазма срываются все маски и человек предстает перед своим партнером во всем многообразии тщательно скрываемых в повседневной жизни оттенков своей натуры.
     Ее новый знакомый не отличался ни атлетическим телосложением, ни внешней красотой, которую женщины зачастую ошибочно ассоциируют с сексуальностью. Она-то знала, что истинная сексуальность может проявиться лишь тогда, когда в порыве действительной, а не наигранной, страсти сметены все барьеры стеснительности и благопристойности. Беседуя с ним о чем-то отвлеченном, она все время пыталась представить себе, как он выглядит без одежды. Справедливости ради следует отметить, что пока что их беседы носили исключительно платонический характер, без малейшего намека на интимную близость. То ли он стеснялся ей предложить познакомиться поближе, то ли она держала себя, по его мнению, слишком на расстоянии и поэтому производила впечатление недоступной, но он еще ни разу не попробовал приблизиться к ней более чем на "пионерское" расстояние.
     Вот и в этот раз, когда она пришла к нему в гости, он угощал ее чаем и разговорами, и лишь изредка его глаза приобретали тот особый блеск, который свидетельствует о том, что мужчина в душе жаждет женщину, хочет чувствовать ее в своих объятиях и осязать ее трепещущую плоть всеми частями своего тела. Слушая его, она думала о том, что ему, вероятно, не хватает какого-то толчка, может быть даже откровенного намека с ее стороны, чтобы приступить к более решительным действиям. Скользнув взглядом на стопку аудиокассет, она попросила поставить ту, на корешке которой было крупными буквами написано "ARMIK". Так как все их встречи происходили при музыкальном сопровождении это не вызвало у него какого-либо удивления. Он даже не подозревал о последствиях этой просьбы, но она-то знала эту музыку, мелодии и ритмы которой разжигали у нее желание интимной близости, будоражили преследовавшие ее в сновидениях сексуальные фантазии и вызывали неудержимое желание физической разрядки.
     Как только из динамиков зазвучали первые гитарные аккорды, сопровождаемые оркестром, она почувствовала, как у нее начали непроизвольно сокращаться мышцы, нарастать тепло, постепенно переходящее в нижнюю часть живота, глаза стало застилать дымкой, а во рту катастрофически перестает хватать слюны, вследствие чего возникает желание провести языком по пересыхающим губам. Она столько раз представляла себе эти мгновения, что теперь ей даже не требовалось сознательно делать то, что называют приемами искусства соблазнения. Тело, следуя многократно проигрывавшемуся воображением сценарию, само осуществляло необходимые движения, отточенные и плавные, способные возбудить любого, кто имеет понятие о том, какую роль призваны сыграть в этом мире оставшиеся наедине мужчина и женщина. Она заметила, как его словно бы вдавило в глубину кресла, глаза его округлились, руки судорожно вцепились в подлокотники, а рот даже чуть-чуть приоткрылся.
     - Иди ко мне, - сказала она, вставая с дивана. - Иди же, ну! Ему не потребовалось повторять дважды. Она сама обняла его за плечи и, прижимаясь к нему своей трепещущей от возбуждения плотью, начала делать движения, чем-то напоминающие знаменитую ламбаду.
     - Не бойся, не стесняйся, будь самим собой. Я хочу этого, я хочу тебя. Забудь про приличия, доверься своим чувствам и своему желанию. Я же вижу, что ты хочешь меня, - шептали ее пересохшие губы, в то время как руки, опустившись с его плечи на грудь, начали расстегивать пуговицы его рубашки. С удовлетворением отметив его волосатую грудь, она, нежно мурлыкая, провела кончиками пальцев по его соскам, чувствуя как начало подрагивать его тело, а он, в свою очередь стянул с нее блузку. Вот уже и уста их слились в долгом поцелуе, в то время как руки, нежно поглаживая партнера, приступали к очередной операции снятия верхней одежды. Легко проведя ладонью по кошачьему месту, он почувствовал, как выгнулась ее спина, а тело напряглось от сладостного ощущения предстоящих дальнейших ласк. Уверенными движениями он снял с нее все остальное, оставив ее только в лифчике и трусиках, один вид которых приводил его в умопомрачение, так как до сих пор ни одна из женщин, с которыми ему приходилось общаться ранее, не носила столь откровенно вызывающего белья, которое было просвечивающим насквозь. Через прозрачную ткань его взору предстали набухшие соски ее груди, которые он тут же не замедлил поцеловать, а через просвечивающиеся трусики он увидел темный треугольничек, находящийся на пути "ворот рая". Скользнув своей рукой между ее ног, он ощутил исходящую оттуда влагу.
     - О-ох! - застонала она каким-то странным грудным голосом и ноги ее подкосились. Не удержи он ее в своих руках она бы, без сомнения, упала бы на ворсистый ковер, расстелённый на полу, так как никаких сил стоять у нее уже не было. Осторожно посадив ее на диван он, приоткрыв двумя пальцами символическую полоску ее трусиков нежно провел языком по набухшим и увлажненным большим половым губам, что незамедлительно вызвало ее очередной стон. Не останавливаясь на достигнутом, он, работая своим языком, словно вибратором, постепенно проник в ее горячую вагину, не переставая стимулировать ей клитор и малые половые губы. Ее возбуждение все более и более нарастало, пока не достигло того момента, когда ей захотелось ощутить у себя внутри нечто более твердое и габаритное. Судорожно шаря у него ниже пупка, ее рука то и дело натыкалась на его все более твердеющее и увеличивающееся в размерах мужское достоинство.
     - Снимай штаны, - сказала она. И, словно вспомнив очень важную для себя деталь, уточнила: - А презервативы у тебя есть-
     Судя по тому, как внезапно испуганными стали его глаза, и лицо приняло виноватое выражение, этого необходимого для безопасного секса предмета аксессуаров у него не было. Между тем основным из ее требований к партнеру было использование при близости презерватива. Видимо он не рассчитывал сегодня на интимную близость, а теперь, очевидно ожидая с ее стороны отказа, он и вовсе поник головой.
     - На живую я не дам, - сказала она, - у меня сегодня опасный день.
     Она лукавила: никакой это не был опасный день, просто она опасалась половой близости с "непроверенным" партнёром без мер индивидуальной профилактики. А свои презервативы она впопыхах с собой захватить забыла.
     - Хотя, - немного поразмыслив, сказала она, - если ты ничего не имеешь против женской руки, я тебя постараюсь чуть-чуть ублажить, а ты мне сделаешь петтинг, идет-
     Он не возражал. То, что он так легко согласился на такой вариант близости, не свойственный подавляющей части мужчин объяснялось тем, что еще раньше они много говорили о пределах допустимого и недопустимого в интимной близости, хотя их откровенность в этом вопросе носила немного обезличенный характер.
     - Иди подмойся и приходи ко мне в трусиках, - подвела она своеобразное резюме.- И давай уговоримся: никакого стеснения, хорошо- Я хочу слышать как сильно ты меня хочешь. Не надо приличий, будь самым неприличным в своих словах, это меня очень возбуждает.
     Пока в ванной раздавался шум воды, она лежала и фантазировала о том, каким он выглядит без брюк. Наконец, шум воды смолк и через несколько мгновений он предстал перед ней во всей своей красе. Волосяной покров распространялся по всему его телу. От груди, словно тропинка, волосы спускались до пупка, ниже которого вообще было замечательное зрелище. Ниже пояса, на бёдрах, шла узкая полоска, на которой, закрепляясь на золотистых колечках, располагался своеобразный мешочек, закрывающий вожделенный предмет, жаждущий, чтобы его потрогали. Чуть подрагивая в этих по-настоящему "блядских" трусиках он, как будто бы, просился наружу, словно ему было тесно в своих границах. Настраиваясь на интимную близость, она, конечно, жаждала увидеть какие-нибудь соблазнительные плавочки, но эти трусики превзошли ее самые смелые ожидания.
     - О, дорогой! - произнесла она срывающимся голосом, - иди ко мне скорее.
     Она начала ласкающими движениями поглаживать его член, приговаривая при этом всякие нежные слова. Она говорила о том, какой он красивый и замечательный. Его член, словно он был самостоятельным живым существом, откликнулся на ее ласки, поднялся вверх, натягивая тонкую материю трусиков и, как будто приветственно кланяясь на ее восторженные восклицания, запульсировал. Осторожно освободив его из плена, она, не выпуская его из своих рук, медленно провела им у себя между ног, почувствовав как моментально откликнулось ее тело на соприкосновение с мужским органом, чувствовать который у себя между ног ей было наиболее приятно. Усадив его на диван, она села к нему на колени и начала тереться своими половыми губами и клитором о его член. Дыхание ее участилось, голова откинулась назад, а из ее влагалища приятно запахло. Запах совокупления моментально пробудил в нем желание. Пытаясь ей помочь, он своими руками начал ласкать ее соски, что еще больше усилило ее возбуждение. Оно нарастало волнами, все больше и больше, пока не заполнило полностью ее сознание. Двигаясь в унисон с ритмом музыки она издавала сладострастные стоны, охала и ахала, кричала и визжала, пока не почувствовала как ее полностью поглотила теплая волна и она куда-то полетела. Протяжно застонав, она, часто дыша, уткнулась с его плечо.
     Он, также находясь в возбужденном состоянии, хотел как-то кончить.
     - Давай, - прошептала она, взяв в свою руку его уже теперь толстый член. Ритмично двигая рукой, она видела, как открывается и закрывается его головка, на которой уже выступили прозрачные капельки смазки. Картина такого "говорящего" члена снова возбудила ее и своей второй рукой она требовательно просунула ладонь своего партнёра себе между ног. Теперь уже он стимулировал ей руками клитор и влагалище. Она чувствовала, как в свод матки будто ударяется молот, сотрясая ее стенки, а очередная волна оргазма, уже зародившаяся где-то у нее внизу живота готова снова целиком поглотить ее.
     - Глубже, еще глубже! Сильнее, - требовала она. "Ох! Ах!", - раздавались ее стоны. "Быстрее! А-а-ах!", - и вдруг изменившимся голосом, который стал низким и хрипловатым, она закричала: "Выеби меня! Выеби! Еби же! Еби скорее! А-а-а! Еби, блядь, еби-и-и!" Тело ее начало конвульсивно вибрировать, она выгнулась назад так, что ее рука уже не могла удерживать его член.
      Дрочи его!, - приказала она, - выеби себя! Ебись, твою мать, ебись, блядь! А-а-а-а! О-о-о! Ух! Ах! Ох!
     Сев ей на живот и не выпуская своей руки из ее извергающей соки вагины, он второй рукой начал мастурбировать свой торчком стоящий член. Последний, словно почувствовав, что на него наконец-то обратили самое серьезное внимание, начал твердеть все больше и больше. Сквозь его стиснутые зубы начали доноситься мучительно сдерживаемые стоны.
     - Кричи, не сдерживайся! Ебись, блядь, ебись! Спусти на меня! Вылей на меня сперму! Брызни! Кончи!, - кричала она.
     - А-а-а! Быстрее, еще быстрее! Еби меня-а-а! - вопила она. Эти крики настолько завели его, что он больше не в силах был сдержать в себе своих эмоций и "поехал".
     - Проститутка! Проблядь! Сука! Выебу, блядь, выебу!, - тяжело дыша, рычал он. Рука его все быстрее и быстрее ходила туда-сюда. Его член напрягся и стал напоминать толстый водопроводный шланг.
     - О, да, да! Скорее! Скорей! Быстрее, еще быстрей! О-о-ох! А-а-ах!, - облизывая свои пересохшие губы, вторила ему она. - Еби меня! Выеби! Выеби-и-и-и!!! - срывающимся на фальцет голосом завопила она. Ее тело последний раз сильно напряглось, выгнулось, из горла вырвался какой-то неопредёленный хрип, и обмякло. Она кончила.
     А он только-только начал выходить на свою финишную прямую. Его дыхание напоминало дыхание тяжело бегущего человека. Мастурбируя, он словно скакал по степи на необъезженном мустанге, рука его все быстрее и быстрее ходила туда-сюда.
     - А-а-а! О-о-о! У-у-у! Не могу терпеть! Хочу, писать хочу! - кричал он.
     - Давай, - подбодрила его она. - Дрочи свой хуй, дрочи! Еще быстрее! Писай, писай! Дай мне спермы! Писай на меня! Хочу твоей спермы, дай мне ее, дай! Не жмись, давай, блядь, давай!
     - У-и-и-и! - отвечал он ей. Его рука двигалась во всё убыстряющемся темпе. Глаза закрылись, на теле выступили капельки пота.
     - Спускай, блядь, спускай! Не терпи! Сволочь! Писай на меня! Писай!!! - потребовала она.
     Вдруг он сильно сжал её своими ногами, выражение на его лице как будто просветлело, словно бы озарившись каким-то неведомым сиянием, и он, захлебываясь, завизжал: "Хочу писать! Писаю! Писаю-ю-у! У-и-у-и-и-ы-ы-ы!!!".
     - Ну! Ну, давай же! Кончи, блядь! - закричала она, потому что ей тоже невыносимо захотелось ощутить на своем теле жаркие мужские соки. Ей казалось, что если она мгновенно, прямо сейчас, не получит этого, то она разорвет его на части. Вдруг она почувствовала, что его тело, как будто, потеряло вес, стало очень и очень легким, словно он воспарил над ней.
     - У-у-а-а-а-а-а!!! - раздался его дикий торжествующий вопль, тело начала сотрясать крупная дрожь, а из его члена, который стал неимоверно больших размеров, вылетела долгожданная струя молочно-белой спермы и ударила в неё словно вырвавшаяся на свободу извергающаяся из жерла вулкана магма. Она почувствовала, как тягучая теплая жидкость с запахом морской волны заливает ей лоб, глаза и губы, скатываясь постепенно на шею и грудь, а она, словно нежась на пляже в лучах теплого солнца, загадочно улыбалась каким-то своим, одной лишь ей понятным мыслям...